konstantinova_la_stilistika_i_literaturnoe_redaktirovanie_ku

изложения, ход мысли автора, редактор в определённой степени отождествляет себя с ним, но сохраняет самостоятельность, сопоставляя с авторским своё понимание произведения, своё толкование действительности, свой жизненный опыт. Психологические предпосылки этих взаимоотношений подразумевают социальный контакт, общение человека с человеком, изучение их требует обращения к социальной психологии.

ВОПРОСЫ ДЛЯ ПОВТОРЕНИЯ И ОБСУЖДЕНИЯ

1.Какую роль играют знания из области психологии в формировании научной базы редактирования и его практических методик?

2.Охарактеризуйте основные составляющие общей психологической схемы работы редактора над текстом.

3.Каковы психологические предпосылки редакторского восприятия текста?

4.В чём особенности контроля, осуществляемого редактором при работе над

текстом?

5.Приведите примеры типичных случаев искажения текста при его техническом воспроизведении.

6.Как должен редактор относиться к отклонениям от общеязыковой нормы? Как изменяет работу редактора применение современных технических средств?

7.Как Вы толкуете суждение: редактор - посредник между автором и читателем?

8.Разделяете ли Вы мнение, что редактор материалов массовой информации

10.Как Вы обосновываете право редактора на вмешательство в авторский текст? Должен ли редактор писать за автора?

11.В чём своеобразие литературного труда редактора?

12.Каково значение индивидуальных редакторских методик?

Лекция 17.

РЕДАКТОР – организатор редакционно-издательского процесса

ПЛАН

1.Редактирование текста как важный процесс, обеспечивающий многосторонние связи издательств с экономической, политической, культурной общественной жизнью.

2.Роль редактора в выявлении тематики, создания актива автора и рецензентов, привлечение широкой общественности к оценке рукописей и вышедших книг, изучение читательских мнений и отзывов.

3.Роль редактора в оценке рукописей. О пределах вмешательства редактора в рукопись.

4.Методика редактирования текста. Нормы редакторской этики.

Помощь мастера собрату по перу всегда индивидуальна, литературное дело не может быть общественной работой. Когда в 30-е годы с легкой руки М. Горького был объявлен «призыв ударников в литературу», лишь немногие из откликнувшихся на этот призыв стали писателями. Отдавая должное таланту Горького-редактора, самоотверженно прочитавшего и выправившего множество рукописей, следует сказать, что далеко не у всех поверивших тогда в свое литературное признание людей судьба сложилась счастливо. Выход продукции в широко задуманных литературных предприятиях Горького был ничтожен. Когда материал был собран, потребовались литературные обработчики. Развивалась своеобразная форма литературного протекционизма, когда редактор не правил текст, а фактически писал за «классово выдержанного», но не умевшего изложить свои мысли автора. Так в течение

138

нескольких десятилетий нарушались важнейшие принципы редакторской работы. Тем большего внимания заслуживает труд истинных мастеров своего дела, оставшихся верными его традициям, редакторов, которые не только были блестящими практиками, но и стремились передать свой опыт другим.

Книг о работе современного редактора написано немного. Первой из них была

книга Л.К. Чуковской «В лабораториях редактора». Она вышла в 1960 г. и сразу привлекла к себе внимание как оригинальное, глубокое и талантливое исследование в области, которая до тех пор не была предметом специальных наблюдений ни лингвистов, ни литературоведов. У книги непростая судьба. Вскоре после ее появления Л.К. Чуковская, которая никогда не поступалась убеждениями и всегда оставалась верной своим представлениям о чести и долге литератора и человека, попала в число авторов, которых не печатали, а имя не упоминали. О книге «забыли»…

«Это не учебник, – предупреждает читателя Л.К. Чуковская, – «…Мне просто захотелось разобраться в опыте, накопленном мною и моими ближайшими товарищами, собрать и обобщить его, ввести читателя в круг тех мыслей, тревог и вопросов , на которые мне приходилось наталкиваться в течение трех десятилетий литературной работы». (1) Книга содержит множество точных и тонких наблюдений. Она учит принципиальности и взыскательности, без которых невозможен редакторский труд, приобщает к высокой культуре слова, любви к культуре, уважению к творческой личности.

Не ставя пред собой задачу – пересказать книгу (она предназначена для внимательного, вдумчивого чтения), выделим три, если прибегнуть к современной терминологии, модели профессионального поведения: редактор-стилист, редакторупроститель, редактор-мастер, представленные в ней.

Редактор не может не быть стилистом! – в этом убеждена Л.К. Чуковская: «Если человек не обладает знанием языка и повышенным чутьем к слову, он никогда не будет редактором». (2) К этой мысли автор возвращает читателя не раз, приводя высказывания писателей о литературном мастерстве, анализируя примеры редакторской работы, независимо от того какая рукопись лежит на редакторском столе: стихи или проза, рукопись научной книги или художественного произведения. Рассмотрены существенные для редакторской практики лингвистические проблемы: норма и отступления от нее, оценка новых языковых явлений, нового словоупотребления, совершенствование литературной формы и пределы вмешательства редактора в авторский текст, умение поставить язык на службу замыслу. Особенно чуток к языку должен быть редактор художественной литературы: «Редактировать художественный текст с позиций грамматики – значит уничтожить его… Любое правило – не грамматики даже, а эстетики, – воспринятое редактором и применяемое им как некая неподвижная догма, для работы над художественным текстом непригодна». (3) Все суждения редактора, все изменения, которые он предлагает внести в текст, крупные и мелкие, не должны противоречить мысли и чувству автора, должны помочь осуществить его задачу.

Сурово оценивает Л.К. Чуковская деятельность редакторов-упростителей. Редакторупроститель не утруждает себя изучением законов языка. Он – редактор по должности, а не по призванию и наперед знает, что и как должен сказать автор. Упростительству, возникшему в издательской практике в 30-е годы, была уготована долгая жизнь. Фигура редактора-упростителя не вымышлена, она узнаваема и типична: «Он не столько проницателен, сколько подозрителен. Контакта с автором он не имеет. Наоборот, основное его стремление – вывести писателя на чистую воду. Разоблачить его. Излюбленное занятие такого редактора – под видом борьбы за высокую идейность разыскивать в тексте «Чуждые ноты», которые и не снились писателю». (4) Борьба за чистоту языка превращена им в борьбу с выразительностью речи, когда изгоняется все свежее, необычное. Маленькими вставочками и большими вычеркиваниями он наносит ущерб и жизненной правде, и замыслу автора, лишает его живой неповторимой интонации. «…Нет, не следует, нельзя, недопустимо превращать сложнейшую, тончайшую работу над языком и стилем в нечто

139

упрощенное, оторванное от содержания, от места и времени, от жизни и от искусства, в нечто механическое, раз навсегда задание. Оно, быть может, и просто, да зато губительно». (5), – пишет Чуковская.

Книга остра и полемична, уже сам замысел ее – показатель творческое начало редакторского труда – был новым. Автор ведет дискуссии со своими оппонентами, которых было немало, с официальной, общепринятой тогда точкой зрения на редакторский труд. Полемичен подбор цитат из классиков. Оказывается, далеко не все в их высказываниях, ставших хрестоматийными, однозначно. Так, думается, далеко не случайно читателю представлены выдержки из писем В.Г. Короленко об авторах из народа: «Кто автор – это все равно, каковы бы ни были его личные обстоятельства … нельзя печатать плохие стихи только потому, что автор из народа … плохие произведения от этого лучше не станут, а авторы, стремясь к недостижимому, только будут себе портить жизнь». (6) Полемичен и подбор примеров, и то, как ведется их разбор. Для некоторых редакторов рукописи книг, авторы которых считались заслуженными, были неприкосновенны. Прощалась неряшливость, плетение словес, автору сходили с рук даже обыкновенные грамматические ошибки. Для редактора-мастера любая рукопись для размышлений и серьезных выводов. Хотя ни авторы, ни редакторы, работа которых рассматривается в книге, Чуковской не названы, для многих читателей их имена секрета не представляли. Один из самых подробных разборов – анализ текста романа Ф. Панферова «Раздумье». Выбор книги был продиктован не только небрежностью автора, этическая и эстетическая программа которого были чужды Чуковской, но и ее стремлением напомнить о литературной традиции.

В30-е годы творчества Ф. Панферова, его высказывания о языке были предметом резкого осуждения М. Горького, который писал, что «у товарища Панферова, несмотря на его бесспорную талантливость, отношения с литературным языком вообще неблагополучны», (7) Ответственность литератора за свое творчество всегда велика. «Неосновательно захваливая, преждевременно печатая сочинения начинающих авторов, учителя наносят вред и литературе, и авторам, – предупреждал Панферова Горький. – Это преступно, ибо это именно поощрение литературного брака». (8) Прошло больше двадцати лет, но язык нового романа Панферова по-прежнему засорен, по-прежнему «народность» речи толкуется им превратно. То, против чего предостерегал Горький, грозило превратиться

втенденцию. Мастер не может пройти мимо этого. Понимание сложности профессии и высокое ее истолкование – необходимая примета мастерства. «Разрыв между стилем или хотя бы одним из элементов стиля и содержанием должен быть внятен редактору, посильное устранение этого разрыва должно быть одной из его главных забот», (9) – пишет Л.К. Чуковская.

Книга К.В. Рождественской «За круглым столом. Записки редактора» вышла в

1962 г. Ее автор больше 30 лет отдала редакторской работе, Книга адресована начинающим литераторам, и эти определяется ее цель – рассказать об основах писательского дела, без знания которых не может состояться ни писатель, ни журналист, ни редактор. Книгу предваряет эпиграф – слова И.С. Тургенева: «Техника (литературы) не менее сложны, чем в живописи и музыке, хотя бросается в глаза». Материал редакторских размышлений – тексты художественной литературы. Как помочь автору достичь эффекта правдоподобия, точности в деталях и в целом? Здесь нет «мелочей», не должно быть «проходных» эпизодов, незначащих подробностей. Любое несоответствие, малейшее противоречие, психологические «клише», неумело введенные во фразу, ненужные метафоры, «пышность стиля№ могут свести на нет усилия автора.

Вкниге много цитат – высказываний писателей о литературном мастерстве, о языке. Представлены и разобраны образцовые тексты. Материал богат и разнообразен, но ценность книги не только в этом. К.В. Рождественской удалось соотнести классические образцы литературного мастерства с живой, современной практикой редактора. (10) Избегая банальных наставлений и общих рекомендаций , автор обращает внимание редактора на то, с чем он непременно встретится при обработке текста. Как передать внутреннюю речь героя?

140

Как достичь необходимой интонации? Как ввести в текст авторские ремарки? И когда, казалось бы, хорошо знакомый текст прочитан с помощью опытного наставника, в нем открывается многое из того, что обычно проходит мимо нашего внимания.

Книга Т.Б. Вьюковой «85 радостей и огорчений. Размышления редактора»

вышла в 1980 г., через двадцать лет после книги Л.К. Чуковской, когда цент тяжести в редакторской работе, переместился на так называемый «доиздательский период». Редактор стремился направлять руку автора с первых его шагов. Тогда он мог быть спокоен, что в ней не будет ничего, что поставило бы под угрозу выход книги в свет.

Один из главных результатов размышлений редактора, работавшего в этих условиях, – редактор должен свести до минимуму свое вмешательство в текст, не должен «править». 85 радостей и огорчений – это 85 книг, над которыми Т.Б. Вьюкова работала вместе с их авторами, тщательно обсуждая малейшие детали, радуясь удачам, помогая найти просчеты и преодолеть трудности, уже первое издание книги было встречено с интересом. Однако и рецензенты и читатели высказывали сожаление, что в книге нет примеров, показывающих, как редактор работает над текстом. Последняя глава, написанная Т.Б. Вьюковой для второго издания книги, воспроизводит процесс редакторского чтения рукописи.

Этой беседой опытного редактора с редактором начинающим правомерно завершить нашу книгу о литературном редактировании:

…Я взяла только одну главу – о Шекспире. О его сонетах, а еще точнее, о том, как ученым удалось раскрыть, кто такая Смуглая дама, которой посвящены многие сонеты Шекспира, и какую роль она играла в его жизни.

–Глава небольшая – всего 47 страниц. На ее примере многое можно увидеть и понять. А дальше ты будешь разбирать сама.

–Хорошо!

–Глава называется «Таинственная незнакомка сбрасывает вуаль». Звучит заманчиво, романтично, обещает что-то интересное. Но меня смущает сочетание слов: «Сбрасывает вуаль». Насколько оно точно?

Глагол «сбросить» выражает движение резкое, энергичное. Оно проявляется и в синонимах. Посмотрим в словаре.

–Так… «Сбросить» – синонимы: снять, скинуть, совлечь, стащить, стянуть, сорвать, сдернуть, содрать.

–А вуаль, – представляешь, – легкая, прозрачная, невесомая. С этой деталью дамского туалета надо обращаться осторожно. Иначе – испортишь, порвешь.

Теперь возьми словари Ожегова и Даля Прочти примеры на употребление глагола «сбросить».

–Сейчас! «Сбросить камень с горы: сено с воза; сапог с ноги; с себя одеяло; пальто; трубу с крыши.

–«се грубые предметы, это не случайно: посмотри еще глагольную приставку

«с»

–У Даля?

–Нет, у Ожегова.

–«С… со… глагольные приставки – обозначают движение сверху вниз. Например: спрыгнуть, слезть, сбросить, съехать».

–А чтобы можно было увидеть лицо, скрытое вуалью, ее надо поднять или хотя бы приподнять. Движение в обратном направлении: снизу вверх. И в тексте на четвертой странице читаем: «…Профессор надеялся, что в конце концов ему удастся приподнять вуаль на лице незнакомки, вот уже три с половиной века скрывающей свои черты»

Из всех синонимов я бы выбрала глагол «снять». Но «снимать вуаль» – тоже не лучший вариант. Вероятно, надо заменить глагол

–Какой же лучше?

141

–Пусть автор сам подумает. Ты только обрати его внимание на неточность. Еще одно соображение. Весь ход рассуждений автора сводится к определенному выводу: имя вдохновительницы поэта установлено точно, сонеты, посвященные ей, автобиографичны. И, таким образом, белого пятна в истории жизни Шекспира больше нет. То есть действие завершено. В заглавии же использована несовершенная форма глагола «сбрасывает».

–Ну и что! Наверное, автор хотел показать процесс поисков, все-таки больше трехсот лет разгадывали тайну Смуглой дамы.

–Предположим, ты права. Но ведь не сама дама сняла, или приоткрыла, или приподняла свою вуаль. С нее сняли. Опять несоответствие. Могли и сбросить, но уж тогда вместе со шляпой! По поводу названия можно сделать такой вывод: оно не выражает основной мысли главы, оно неточно и грамматически. Согласна?

–Я думала – фраза самая обыкновенная. Прочтешь и все ясно. А тут мы целое исследование провели. Это всегда так приходится?

–Нет, не всегда. Но если у меня, редактора, появилось сомнение, я должна его исключить или убедиться, что я права. А потом убеждать автора. Доказательства твои (редактора) не вкусовые (мне нравится – мне не нравится), а веские, обоснованные. (11)

ВОПРОСЫ ДЛЯ ПОВТОРЕНИЯ И ОБСУЖДЕНИЯ

1.Чем является редактирование текста в свете установления многосторонних связей издательств с экономической, политической, культурной общественной жизнью?

2.Какова роль редактора в выявлении тематики, создании актива автора и рецензентов, привлечении широкой общественности к оценке рукописей и вышедших книг, изучении читательских мнений и отзывов?

3.Какова роль редактора в оценке рукописей?

4.В своеобразие методики редактирования текста? Каковы нормы редакторской

этики?

Лекция 18.

Логические аспекты редактирования текста

ПЛАН

1.Логика изложения

2.Приемы анализа текста с логической стороны

3.Основные законы логического мышления и смысловой анализ текста

Логичность, т. е. следование законам правильного мышления, присуща нормальному человеческому сознанию, и мыслить, не нарушая этих законов, можно, не изучив курса логики. Но для литератора-профессионала, журналиста, редактора быть логичным в общепринятом, житейском смысле этого слова недостаточно. Для него логика должна стать тонким и совершенным инструментом, которым надо уметь владеть.

Воспитать в себе способность профессионально оценивать текст с логической стороны важно для каждого журналиста. Далеко не все способны выявлять существенные черты предметов, включать их в категории, выполнять сложные мыслительные операции, абстрагируясь от практического опыта. И тем не менее научиться этому необходимо. Журналисту следует чётко представлять роль логических связей в тексте, владеть приёмами

иметодами логического анализа. У него должен быть выработан рефлекс на нарушение логической нормы. Однако надо сразу сказать, что простое следование законам и правилам формальной логики в этом случае ещё далеко не всё. Литературный текст - явление сложное,

илогические связи в нём всегда имеют в своей основе глубокие и серьёзные причины

142

гносеологического характера. В представлении журналиста логика мысли и логика событий и фактов существуют как нерасторжимое единство. Кроме того, логика изложения принципиально отличается от формальной логики тем, какое значение придается способам выражения мысли.1

Знание логики всегда вменялось в обязанность пишущим. Почётное место занимали рекомендации из области этой науки в «Риторике» Ломоносова. Старинные руководства по риторике и теории словесности утверждали, что без знания логики сочинение не будет иметь связного течения мыслей, и мы не в состоянии будем различать с точностью истины от заблуждения.

Внаши дни практическое приложение этой фундаментальной науки привлекает активное внимание исследователей текста. Традиционный подход к проблеме - выявление возможных нарушений правил логики применительно к различным мыслительным операциям, отражённым в тексте.2 Информатика рассматривает логические ошибки текста как разновидность информационных помех. На закономерности, выведенные логикой, опираются лингвисты, анализируя синтаксические связи (логический синтаксис). В результате сближения логических и синтаксических критериев оценки текста возникло понятие «логико-стилистические ошибки». Плеонастические конструкции, отношения рода и вида, точность словоупотребления, обширный круг вопросов, связанных с разработкой и употреблением терминов, - таков далеко не полный перечень тем, входящих в этот раздел практической стилистики.3

Втеории редактирования раздел, посвященный его логическим основам, стал разрабатываться в конце 50-х годов. Первоначально он включал лишь наблюдения над действием в тексте основных законов логического мышления и применением правил логического доказательства. Сейчас в обиход редактирования как научной и практической дисциплины вошло широкое понятие «логическая культура». Оно подразумевает знание редактором основных теоретических положений логики, владение терминологией этой науки, сознательную, целенаправленную выработку навыков правильного мышления, профессиональных навыков восприятия текста и оценки его с логической стороны, владение специфическими приёмами изложения, которые опираются на логические построения. Ведутся научные исследования, редакторы обращаются к логике в поисках ответа при различного рода профессиональных затруднениях, специалисты-логики с позиций своей науки анализируют работу редактора над текстом.4

Роль, которая отводится логическим критериям при редактировании различных литературных произведений, неодинакова. Принято в определённой мере противопоставлять художественное своеобразие литературного творчества и логику. Однако это противопоставление с позиций редактора не выглядит столь резко, как с позиций автора. Оценивая художественное произведение, редактор часто вынужден поверить алгеброй гармонию, убедиться, удовлетворяет ли оно требованиям логики. Для журналистского произведения точность логического построения - требование первостепенное.

ПРИЁМЫ АНАЛИЗА ТЕКСТА С ЛОГИЧЕСКОЙ СТОРОНЫ Логический анализ текста необходим на всех стадиях работы над литературным

произведением, необходим автору, критику, редактору.5 Анализировать текст, построенный логически правильно, обычно легко. Он всегда ясен по своей форме. Когда же логическая строгость текста нарушена, его форма неизбежно неясна, высказать о нём суждение затруднительно. Ограничиться же констатацией, что мысль выражена здесь нечётко, мы не можем: от редактора требуется точное и обоснованное суждение.

Как и всякий анализ, логический анализ текста основан на мысленном делении его на части и на исследовании связей между этими частями, между смысловыми единицами текста и затекстовой действительностью и имеет два уровня: исследование логики высказываний (оцениваются связи между высказываниями) и логики имён (оцениваются связи между именами внутри высказываний).

143

Чтобы определить основные смысловые звенья текста, уже при первом знакомстве с ним полезно обратить внимание на то, каким образом части связаны друг с другом: союзами, союзными словами, знаками препинания, какими именно. Неточное употребление союзов ибо, потому, так как, следовательно, но - верный признак нелогичности мышления. Необходимо владеть техникой такой операции, как свёртывание суждений до возможно более простых, выраженных одним предложением, когда «каждая часть текста представляется некоторой своеобразной «смысловой точкой», «смысловым пунктом», в котором словно сжато всё содержание части».6 В процессе «свёртывания» суждений приходится отказываться от частностей, деталей, подробностей. Эта несложная, на первый взгляд, операция требует точности, в чём легко убедиться. В корреспонденции было написано: Моросивший всю неделю мелкий, надоедливый дождь, словно по заказу, прекратился в воскресенье, хотя еще накануне, не обращая на него внимания, к Мадриду из разных городов страны устремились тысячи людей.

Логическое неблагополучие фразы мы ощущаем сразу. Союз хотя, свидетельствующий о намерении автора выявить уступительную связь между суждениями, употреблён явно не к месту. «Свернём» суждения до их простейшей формы, внимательно следя за мыслью автора. Первое суждение упростить легко: ...дождь прекратился ... в воскресенье. Если же, «свёртывая» второе, мы придадим ему форму: к Мадриду устремились тысячи людей, установить отношения уступки между суждениями будет невозможно. Соотнесём показатели времени в воскресенье и накануне. Они лишь подчёркивают логическую несостоятельность суждения. Очевидно, что логически оправданным при правке будет следующий вариант фразы: «Хотя моросивший всю неделю мелкий, надоедливый дождь, словно по заказу, прекратился (только) в воскресенье, еще накануне, не обращая на него внимания, в Мадрид из разных городов страны устремились тысячи людей».

Редактору необходим навык соотнесения смысловых звеньев на протяжении всего текста, на его участках, значительно отдалённых друг от друга, умение восстанавливать пропущенное смысловое звено. В операции свёртывания суждений всегда есть возможность личного толкования текста. Поэтому так трудно бывает «свернуть» текст, фиксирующий живые наблюдения автора. Отвлечённые построения подвергаются этой операции гораздо легче.

Рассмотрим более сложный фрагмент текста:

Я понимаю - большая часть журналистов не согласится со мною, что радио имеет целый ряд преимуществ перед газетой. Нет, не потому, что у радио шире аудитория или больше драматургических возможностей. Это само собой. Но у радио есть целый ряд других преимуществ, выгодных для журналистов.

Наше внимание должен привлечь союз не потому (но потому) , который дает основание предположить причинную связь между суждениями. Следует оценить их правильность и точность употребления союза. Если представить суждения в упрощённом виде, получим следующее:

•автор утверждает, что радио имеет ряд преимуществ перед газетой;

•автор понимает, что большая часть журналистов не согласится с ним;

•радио имеет широкую аудиторию и богатые драматургические возможности;

•радио имеет целый ряд других преимуществ, выгодных для журналистов.

Союзом потому, усиленным отрицанием и словом нет связаны суждения первое и третье. Соотнесение этих суждений по смыслу не даёт основания для причинной связи. Остаётся предположить: либо связь, т. е. выбор союза, неверна, либо вывод автора неправилен.

Назначение противительного союза но, стоящего в начале предложения, - «противопоставить отдельное предложение другому предложению или ряду предложений ...

отграничивая то, что перед тем высказано».7 Чему противопоставляет автор последнее суждение радио имеет целый ряд преимуществ, выгодных для журналистов} Всему, что было сказано до сих пор? Но ведь нам уже известно, что радио имеет целый ряд

144

преимуществ перед газетой (суждение первое). Ремарке это само собой? Вставочный её характер не требует дальнейшего развития содержащейся в ней мысли. Суждению третьему? Мы уже убедились, что сформулировано оно неточно. Текст нуждается в правке.

Другой пример:

Долгие годы творческих поисков, связанных с именами величайших русских композиторов, с именами Врубеля, Репина, Левитана, Сурикова, Васнецова, Коровина, привели Шаляпина к постижению высшей правды сценического образа, неразрывно связанного с вокалом, именно поэтому приобретшим такое, казалось бы, немыслимое богатство нюансов.

Предложение длинное, мысль изложена путано. Необходимо проверить, насколько точно знаки препинания передают смысл логических связей между суждениями и правильно ли с точки зрения логики выбран союз поэтому. Автор утверждает, что творческие поиски артиста были связаны с именами композиторов, а как уточнение к ним перечисляет имена художников. Налицо явное нарушение смысловых связей. Допустим, что неверна лишь пунктуация и вся беда здесь - в лишней запятой после перечисления имён художников. Запятую убрать несложно, но прояснит ли пунктуационная правка логический строй фразы, где в качестве однородных членов предложения перечислены понятия обобщённые {имена величайших русских композиторов) и понятия конкретные {Врубель, Репин, Левитан,

Суриков, Васнецов, Коровин)} Такая правка явно будет недостаточной. На уровне логики имен установление объёмных отношений между именами - отношений тождественности (имена взаимозаменяемы), подчинённости (отношения рода и вида), внеположенности (при явлении омонимии) - предпосылка вмешательства редактора в текст при его литературной обработке.

Союз поэтому имеет значение следствия. Он употреблён неточно и стоит не на месте. Убедимся в этом. Представляем суждения в упрощённом, «свёрнутом» виде:

•Шаляпин постиг правду сценического образа;

•этот образ связан с вокалом;

•вокал приобрёл богатство нюансов.

Очевидно, что между третьим и вторым суждениями отношения следствия невозможны, их можно предположить скорее между третьим и первым суждениями, но тогда предложение надо строить по-иному.

ОСНОВНЫЕ ЗАКОНЫ ЛОГИЧЕСКОГО МЫШЛЕНИЯ И СМЫСЛОВОЙ АНАЛИЗ ТЕКСТА

Классической логикой выведены и сформулированы четыре основных закона правильного мышления, следуя которым мы достигаем его определённости, непротиворечивости, последовательности и обоснованности.

Контроль за соблюдением основных законов логического мышления - обязательный этап анализа текста. Вариантность его смысловой организации не безгранична: законы правильного мышления с непреложной строгостью определяют ясное развитие мысли. Логическая доброкачественность информации, которую несёт текст, определяется её достоверностью, точностью и непротиворечивостью. Эффект воздействия журналистского произведения достигается убедительностью аргументации, доказательностью построения. Редактор должен не только знать формулировку основных законов логики, но и представлять себе механизм возникновения логических ошибок, их закрепления в тексте, влияние ошибок на коммуникативный эффект и широко толковать эту часть работы над литературным материалом.

Основные законы правильного мышления не случайно называют «арифметикой логики». Они универсальны, им подчиняется не только словесный текст, но и все элементы структуры литературного произведения, все службы смысловой организации текста: элементы заголовочного комплекса, рубрики, иллюстративный материал.

Первый закон логического мышления — закон тождества. Он, как известно,

145

гласит: каждая мысль, которая приводится в данном умозаключении, при повторении должна иметь одно и то же определённое, устойчивое содержание.

Соблюдение тождества мысли на протяжении данного рассуждения необходимо, чтобы мышление было правильным. Предмет нашего рассуждения не должен меняться произвольно в ходе его, понятия - подменяться и смешиваться. Это предпосылка определённости мышления. Нарушение первого закона влечёт за собой подмену понятий при рассуждении, может быть причиной неточности терминологии, делает рассуждения расплывчатыми, неконкретными.

Вне первого закона логики было бы невозможным никакое вмешательство редактора в текст, были бы бессмысленны требования максимально сохранить при правке мысль и стиль автора, так как поиски эквивалента при правке основываются именно на законе тождества.

С намеренным нарушением закона тождества, заведомо превратным толкованием понятия мы встречаемся сравнительно редко, но знать о существовании приёмов, которыми пользуются иногда авторы-полемисты, журналисту полезно. Один из них -вырвав из текста одну фразу, навязать дискуссию и уйти в сторону от проблемы, от основной мысли, разрушить целостность текста. Но чаще в журналистских публикациях нарушение закона тождества выражается в непреднамеренном соскальзывании с темы, в неорганизованном, сбивчивом изложении. Примером может служить приводимый ниже фрагмент текста:

Вот передо мною старые журналы со статьями Виктора Николаевича СорокиРосинского, столетие со дня рождения которого исполняется сегодня. Неизвестно, почему вдруг в этом, а не в другом учебном заведении встречаются порой столь поразительные совпадения. Рассказывают, что Виктор Николаевич на своих уроках словесности «удивлялся вслух», что из пансиона Московского университета в разное время вышла плеяда обожаемых им поэтов - Вяземский и Тютчев, Полежаев и Лермонтов, Фет и Аполлон Григорьев. Природная скромность не позволяла ему взглянуть на себя как на сколько-нибудь известного педагога-теоретика, потому и не придавал он значения, что окончил ту же новгородсеверскую гимназию, что и Ушинский. Вспомним заодно, что и Сухомлинский учился в Полтавском педагогическом, что и в своё время Макаренко...

Когда требования закона тождества не учтены, из текста трудно извлечь информацию, понять мысль автора.

Строгое следование закону логического тождества - непременное конструктивное требование при построении вопросно-ответной формы изложения. Умеем ли мы задавать вопросы и всегда ли правильно с точки зрения логики отвечаем на них? Об этом полезно задуматься не только тем журналистам, излюбленный жанр которых - интервью. Стремясь стать ближе к читателю, активизировать его внимание, журналисты часто прибегают к диалогической речи.

Вопрос всегда преследует цель - получение информации. Традиционная его форма - высказывание, состоящее из двух частей: вопросительного слова и основной части, которая должна войти в состав предполагаемого ответа.8 Правильно задать вопрос -значит помочь правильному ответу. Сделать это вне соблюдения первого закона логики невозможно. Вопрос должен быть ясным, чётким, определённым, однозначным. Невозможно ответить определённо и однозначно на вопросы: «Чем измеряется длина?», «Какими бывают имена существительные?» и другие им подобные, так как вопросительные слова в формулировке этих вопросов допускают различные, неоднозначные ответы. Не меньшего внимания требует формулировка основной части вопроса. Ответить на вопрос логически правильно - значит ответить, соблюдая закон тождества.

Это требование явно нарушено в следующих интервью:

-Что Вы можете сказать о новом наборе учащихся?

-На чугунолитейном заводе не имеют среднего образования 129 человек, а школу

146

-Что можете пожелать читателям «Советского спорта»?

-Поздравляю с Новым годом, особенно наших лыжниц, с которыми уже не раз встречалась и на лыжне, и за её пределами. А еще желаю, чтобы хотя бы в новогоднюю ночь выпал снег.

Каждый журналист не раз имел возможность убедиться в справедливости

наблюдения, сформулированного ещё Декартом: «не обдумав какого-либо условия, требующегося для определения вопроса, мы всякий раз делаем упущение». Однако обдумать условия, требующиеся для определения вопроса, отнюдь не значит полностью предопределить ответ. Вопрос задаётся в расчёте на активную позицию адресата текста, служит побуждением к работе мысли. Его задают, чтобы услышать ответ, именно для этого, а отнюдь не для того, чтобы подсказать его.

Что рассчитывал услышать в ответ журналист, задав вопрос таким образом: «Специалисты заметили, что Вы стали играть разнообразнее. Так, в матче сборной против голландского клуба в Роттердаме голы, мы читали, были забиты с Ваших передач. Это, надо полагать, не случайность?» Ответ, который последовал, легко предугадать: «Сам за собой замечаю, стал играть по-другому...» Или: «Ваш преподавательский опыт немал. За это время, естественно, у Вас выработался определённый подход к студентам?» В этом вопросе уже заключён ответ. И собеседнику остаётся либо вежливо согласиться со спрашивающим, либо нарушить закон логического тождества, что мы и наблюдаем, когда журналист, задающий вопрос, боится, чтобы собеседник не отступил от заранее намеченного плана беседы: «Александр Иванович, но ведь для того, чтобы конструктор скоростных машин мог создать столь совершенный тихоходный самолет, одного таланта, видимо, недостаточно? Наверное, здесь понадобились и знания, и опыт, наконец, определённая смелость, чтобы отойти от привычного «истребительного» настроя мысли?» Со всем сказанным трудно не согласиться, и собеседник соглашается: «Чего-чего, а смелости Поликарпову было не занимать», а затем переходит к другой теме: «И потом всё зависит от того, что понимать под словом талант», невольно нарушив первый закон логического мышления.

«Наставник родного языка беспрестанно имеет дело с логикой, -писал знаменитый русский педагог К.Д. Ушинский, - и недостаток её прежде всего отражается в спутанности понятий, а следовательно, в темноте и неправильности письменной и устной речи».9 Интуитивно подчиняясь в целом логическим законам, наша языковая практика часто создаёт предпосылки для их нарушения. Так, наблюдая действие закона тождества на лингвостилистическом уровне, следует выделить проблемы, связанные для редактора с точностью словоупотребления, синонимией и полисемией (многозначностью) слова.

Имя как логическая единица, будучи языковым выражением, означающим определённые объекты, предметы, процессы, подчиняется диктуемому этим законом требованию ясности значения и резкости объёма. Точность словоупотребления в тексте не может быть оценена редактором в полной мере вне этого требования.

«Когда видишь, как прекрасные алые тюльпаны продаются втридорога на базаре, становится обидно. Ведь цветы бесценны», -пишет автор, восстановив, как видно, в своем сознании первичное значение слова бесценный {не ценный, малоценный). Об этом свидетельствует его утверждение, что цветы продаются втридорога, т. е. дороже, чем они стоят на самом деле. Но дальнейшее рассуждение строится на основании обычного для современного словоупотребления значения слова бесценный («выше всякой цены, неоценимый»). Двоякое толкование слова привело к нарушению логического плана текста.

Точный выбор слова - залог определённости выражения мысли. В случае, когда автор или редактор идёт сознательно, с целью достичь эффекта, на нарушение требований закона тождества при выборе слова, он должен быть внимателен, конструируя приём, сделать для читателя очевидным принятое им допущение. Таким приёмом может служить использование синонимов — слов, близких по значению. Нередко в качестве синонимов в тексте выступают слова, относящиеся друг к другу, как род к виду, или охватывающие отношения субъективного и объективного. В условиях конкретного текста эти отступления не

147