Учебное пособие 800361

Научный журнал «Современные лингвистические и методико-дидактические исследования»

2%), а также в Валуйском уезде (соответственно 38, 5, 54, 6 и 68, 4%). Кроме того, значительное число их было учтено в Воронежском (II ревизия – 2,8%, III – 6,7%), Верхососенском (II – 27, 3%, III – 31, 3%), Павловском, Усердском, Хопёрском и Палатовском уездах [3, с. 111, 117].

Сохранилось такое местное предание. Плыл Доном царь Пётр, увидел лес у озера Гаврик и велел его сжечь. На прогорелую поляну поселил провинившихся солдат. И с этого якобы пошло село Прогорелое. Предание – не документальный источник, но и в нём есть реальная основа. Здесь же можно взять во внимание два факта: причастность Петра к событиям в данной местности и сожжение леса. Известно, что в начале XVIII века в ряде мест на Дону были редкие казачьи поселения. Когда в 1707 году вспыхнуло восстание под руководством Кондратия Булавина, казаки не только поддерживали булавинцев, но и вступали в отряды повстанцев. Тогда-то по указу Петра I во многих местах были разорены казачьи поселения и городки. При разорении сжигали курени. При этом иногда горели и леса. Кроме того, в ряде мест выжигали степь, чтобы преградить путь конным казакам. Не исключена возможность, что на месте села Прогорелого ещё до 1707 года был казачий посёлок, и его сожгли. Это место надолго закрепило за собой название Прогорелая поляна. Местность вблизи речки Толучеевки начали заселять служилыми людьми с 1716 года. Служилых людей звали солдатами. Вот тут-то и станет ясно, почему первых поселенцев Прогорелого легенда называет «провинившимися солдатами». Тогда переселение проводилось за провинности, в принудительном порядке [4].

В 1789 году в селе построили вторую церковь вместо первой деревянной. Так как деревянные церкви обычно стояли по 60-70 лет, значит, первая церковь в Прогорелом была построена уже в 1720-е годы. Из этого следует: Прогорелое начало населяться в период между 1718-1720 годами. Таким образом, название села Прогорелое образовалось от места, на котором был сожжён посёлок бунтовщиков [5, с. 254-255]. Оно расположено в 290 км от областного центра – города Воронежа. Относится к Петропавловскому району. В настоящее время в Прогорелом проживают около 130 человек [4].

Целью данной работы является создание индивидуального речевого портрета носителя народного языка путём рассмотрения его ярких фонетических, грамматических и некоторых словообразовательных признаков.

Методология исследования.

Объектом исследования стала живая речь долгожительницы села Прогорелое Томашёвой Марии Павловны (1929 г.р.).

Предметом исследования считаются специфические черты речевого портрета информатора как отражение языковой картины мира диалектоносителя.

Материалом работы выступили записи бесед с респондентом в ходе непринуждённого общения в полевых условиях.

Методы исследования.

При анализе использовались: метод интервьюирования, метод наблюдения и интерпретации, описательный метод, метод сравнения и анализа.

Результаты исследования.

Наибольший интерес для определения речевого портрета информатора представляют материалы, свидетельствующие о специфике его говора. Выделим наиболее характерные фонетические особенности, ведь в произносительных чертах отражена языковая индивидуальность.

1. Одно из наиболее распространённых явлений – оканье: [бо ато (нар.), Бо учар

(сущ., ед. ч.), ботынок (сущ., ед. ч.), вода (сущ., ед. ч.), возы (сущ., мн. ч.), Володька (сущ.,

ед. ч.), волокна (сущ., мн. ч.), волы (сущ., мн. ч.), война (сущ., ед. ч.), восьмой (числ.),

выходной (сущ., ед. ч.), осударь (сущ., ед. ч.), олодовать (гл., несов. в.), двора (сущ., ед. ч.),

добыраться (гл., несов. в.), дожить (гл., сов. в.), доить (гл., несов. в.), доярка (сущ., ед. ч.), дома (сущ., мн. ч.), доро и (сущ., мн. ч.), дошёл (гл., сов. в.), зола (сущ., ед. ч.), зоря (сущ., ед.

ч.), колонка (сущ., ед. ч.), колхоз (сущ., ед. ч.), конвоир (сущ., ед. ч.), конец (сущ., ед. ч.),

27

Выпуск № 1 (45), 2020 ISSN 2587-8085

конопля (сущ., ед. ч.), корыто (сущ., ед. ч.), кошарня (сущ., ед. ч.), лоза (сущ., ед. ч.), молоко

(сущ., ед. ч.), Новотроицкое (сущ., ед. ч.), обратно (нар.), обыкновэнный (прил.), овца (сущ.,

ед. ч.), одна (числ.), одэяние (сущ., ед. ч.), окраина (сущ., ед. ч.), оно (мест.), основное (прил.),

отёл (сущ., ед. ч.), по орилы (гл., сов. в.), позвать (гл., сов. в.), половодье (сущ., ед. ч.),

полотнянэ (прил.), полы (сущ., мн. ч.), помо ло (гл., сов. в.), помыть (гл., сов. в.), последний

(прил.), построелы (гл., сов. в.), потом (нар.), потолок (сущ., ед. ч.), провожать (гл., несов. в.), продать (гл., сов. в.), робыл (гл., несов. в.), родитэль (сущ., ед. ч.), самоход (сущ., ед. ч.),

сапо и (сущ., мн. ч.), слобода (сущ., ед. ч.), солдат (сущ., ед. ч.), ствола (сущ., ед. ч.),

сторона (сущ., ед. ч.), стоять (гл., несов. в.), томат (сущ., ед. ч.), трудодни (сущ., мн. ч.),

трудоспособна (прил.), хлебоуборка (сущ., ед. ч.), ходыть (гл., несов. в.), хозяйка (сущ., ед.

ч.), хорошо (нар.)]1 и др.

2. Зафиксированы варианты слов: [сосид (сущ., ед. ч.), сусидка (сущ., ед. ч.) сосед,

соседка) и [выкопалы (гл., сов. в.), нэ купуйтэ (гл., несов. в.) выкопали, не копайте).

3.На месте этимологического ѣ преимущественно используется и: [виялки (сущ., мн. ч.), видра (сущ., мн. ч.), влиз (гл., сов. в.), дид (сущ., ед. ч.), жилал (гл., несов. в.), жилизо (сущ., ед. ч.), копийка (сущ., ед. ч.), лизла (гл., несов. в.), лито (сущ., ед. ч.), мисто (сущ., ед. ч.), ничим (мест.), обид (сущ., ед. ч.), отсивал (гл., несов. в.), пидвизе (гл., сов. в.), пиклы (гл.,

несов. в.), Питропавловка (сущ., ед. ч.), притсидатэль (сущ., ед. ч.), сино (сущ., ед. ч.),

сосид (сущ., ед. ч.), тижёлый (прил.), хлиб (сущ., ед. ч.), чиловик (сущ., ед. ч.)] и др.

4.Показательно отсутствие перехода [е в [ʼо : [жив м (гл., несов. в.), пид шь (гл., сов. в.), порв шь (гл., сов. в.), пэрэжив шь (гл., сов. в.), трас тся (гл., несов. в.)] и др.

5.Наблюдается использование твёрдых согласных перед гласными переднего ряда:

[ботынкы (сущ., мн. ч.), блыснуть (гл., сов. в.), блыже (нар.), былы (гл., несов. в.), бралэ

(гл., несов. в.), варылы (гл., несов. в.), вмэсти (нар.), возылы (гл., несов. в.), вынэслы (гл., сов. в.), вэзлы (гл., несов. в.), двэры (сущ., мн. ч.), дэнь (сущ., ед. ч.), дрэмать (гл., несов. в.), дэржалэ (гл., несов. в.), дэрэвянный (прил.), жды (гл., несов. в.), залылась (гл., сов. в.), звэнья (сущ., мн. ч.), зэмля (сущ., ед. ч.), зэмляника (сущ., ед. ч.), золылэ (гл., несов. в.), идыте (гл., несов. в.), качалы (гл., несов. в.), клыкать (гл., несов. в.), козакы (сущ., мн. ч.),

косыть (гл., несов. в.), крэпкый (прил.), кырпыч (сущ., ед. ч.), кыпяток (сущ., ед. ч.), ложкы

(сущ., мн. ч.), лыть (гл., несов. в.), лэнылысь (гл., несов. в.), любыть (гл., несов. в.), люды

(сущ., мн. ч.), мынута (сущ., ед. ч.), мыска (сущ., ед. ч.), накормыть (гл., сов. в.), нэмцы

(сущ., мн. ч.), нэурожай (сущ., ед. ч.), обыкновэнный (прил.), одын (числ.), озэро (сущ., ед. ч.), парнык (сущ., ед. ч.), плакалы (гл., несов. в.), платылы (гл., несов. в.), плэминнык (сущ., ед. ч.), повэла (гл., сов. в.), повэзла (гл., сов. в.), прыходя (гл., несов. в.), пустылы (гл., сов. в.), пэнсия (сущ., ед. ч.), рукамы (сущ., мн. ч.), садыть (гл., несов. в.), слэд (сущ., ед. ч.),

спортылось (гл., сов. в.), старыкы (сущ., мн. ч.), становыть (гл., несов. в.), стиралэ (гл.,

несов. в.), стрэлять (гл., несов. в.), сыла (сущ., ед. ч.), сытчик (сущ., ед. ч.), трудылысь (гл., несов. в.), тры (числ.), трыцать (числ.), трэвожно (нар.), ходылы (гл., несов. в.), цвэлы (гл., несов. в.)] и др. Эту черту следует связать с тем, что после падения редуцированных в украинском языке не произошло вторичного смягчения согласных. Результатом процесса стало и отвердение согласных перед гласными переднего ряда.

6.Отмечено сохранение смягчённого [рʼ в конце слова: [пожарь был туточка идэ колонка , [на базарь хто выбыравси , [помидорʼи у мэнэ хороши].

7.Использование мягких шипящих на месте твёрдых: [пароходэ тя алы баржʼи , [баржʼи возылы матэриал , [туди выщи упала , [йидэ шо-то за мущина , [пять чиловик

конвоир привил итальянцʼи , [лыжʼи былы у нэ о , [оны таки люды як и нащи .

8. Фонеме [ф соответствуют [х , [хв : [хвомылия омашёва , [есть и хвотокарточка у наз , [а хверма була ни освищёна] и [ш : [а сэстра моя рази два илы рази тры ездыла у Лэнин рад на торшоразроботку (=торфоразработку)].

1 Следует отметить, что в статье используется упрощённая транскрипция. Звук «г» в говоре – фрикативный ( ). Термин «говор» используется как синоним слова «диалект».

28

Научный журнал «Современные лингвистические и методико-дидактические исследования»

О названной черте в воронежских говорах профессор Н.П. Гринкова пишет следующее: «Любопытно отметить, что это фонетическое явление охватывает не только старый состав слов, как хвартук, хванарь, хранцуз или собственные имена, как Хвилип, Хведот и т.п., а захватывает фонетическое оформление совсем новых слов, в самое последнее время попавших в местный язык: хвонт, хвакт, па γрахвику» [6, с. 197].

9.Отмечено отвердение мягких конечных губных: [сэм, свекров].

10.На месте [ж отмечен [д : [я у хати сидю].

11.Наличие [ ] фрикативного: [би лы (гл., несов. в.), бо ато (нар.), Бо учар (сущ., ед.

ч.), бры ади (сущ., мн. ч.), бу алтэр (сущ., ед. ч.), бу ром (сущ., ед. ч.), бу рына (сущ., ед. ч.),

ваше о (мест.), восьмо о (числ.), вытя алэ (гл., несов. в.), линяны (прил.), лубока (прил.),

ляды (гл., несов. в.), натушкы (сущ., мн. ч.), онялэ (гл., несов. в.), налы (гл., несов. в.),оди (сущ., мн. ч.), олодовалэ (гл., несов. в.), олос (сущ., ед. ч.), осударь (сущ., ед. ч.),осыдарыня (сущ., ед. ч.), орб (сущ., ед. ч.), орбати (прил.), орэ (сущ., ед. ч.), оры (сущ., мн. ч.), роши (сущ., мн. ч.), рилы (гл., несов. в.), рупа (сущ., ед. ч.), удэ (гл., несов. в.),ыпс (сущ., ед. ч.), доро и (сущ., мн. ч.), девято о (числ.), динь амэ (сущ., мн. ч.), ё о (мест.), за лухло (гл., сов. в.), ла еря (сущ., мн. ч.), лу (сущ., ед. ч.), мо лы (гл., несов. в.), наше о (мест.), не рамотни (прил.), но ы (сущ., мн. ч.), ныко о (мест.), о ородэ (сущ., мн. ч.),

по налэ (гл., сов. в.), по риб (сущ., ед. ч.), по орилы (гл., сов. в.), помо ло (гл., сов. в.), с Про орело о (сущ., ед. ч.), сапо ах (сущ., мн. ч.), сни (сущ., ед. ч.), стро а (прил.), тя лова

(прил.), у адывалы (гл., несов. в.), фсэ о (мест.)] и др.

12.Отсутствует оглушение на конце слов: [клуб, колхоз, Лэнин рад, народ, навоз, раз, труд, церковь, щётовод] и др. На сохранение звонкости согласных, парных по звонкости – глухости, на конце слова в украинском языке указывает С.В. Бромлей и др. учёные [7, с. 195]. Южнорусским говорам данное явление не свойственно.

13.Распространено употребление [у на месте [в : [диучина, диучата, одиу,

здрауствуйтэ, Котиука, короу, короучинка, колодизиу, куушины, укусно, унук, устала, усё,

усэ, уси, усю, усэ да, утором, с саманоу, сараеу, у колхозах, у водэ, у ямэ] и др. Это черта украинского языка.

Следует подчеркнуть, что многие из перечисленных выше фонетических характеристик свойственны как украинскому литературному языку, так и юго-восточным говорам украинского языка.

Представляется актуальным рассмотреть некоторые из этих особенностей.

1.В области гласных в безударном положении отмечено яканье, но оно зафиксировано

внемногочисленном количестве лексических единиц: [зэмляника, рядовой, святый, хозяины,

якый].

2.Частотны варианты произнесения [о на месте [а в безударном положении:

[застовлять, козакы, козачество, отпровлять, пэрэробатывалы, розживалыся,

росказывать, трокторист]. Особенно интересными, на наш взгляд, являются случаи: [волялось, постродалэ], которые встречаются в некоторых воронежских и белгородских говорах.

3.Наблюдается утрата гласного в начале слова: [мы у Новотроицком вакуирвалысь

(=эвакуировались) , [коло (=около) она ны бачилы ныко о .

4.За счёт появления й происходит удлинение основы: [йида, йих, йие, йихал,

прийижжали, пирийихалы, прийшёл и др.

5.Фонеме [к иногда соответствует [х : [и ти как стоять высоко хрэсты , [есть хто выдувал и др. В этом случае взрывной согласный заменяется щелевым.

6.Фонема [г иногда заменяется на [и : [идэ]. Названное явление свойственно многим

южнорусским говорам. Смягчаясь перед следующим мягким, [ ] изменялся в [ј , который затем мог переходить в гласный [7, с. 59].

7. Сочетанию фонем [сч соответствует [щ : [родитель быв щётоводом .

29

8.Результатом диссимиляции согласных в говоре является изменение сочетания [чн в

[шн перед смычным [н]: [молошный, бла ополушна, позвоношнык].

9.Единичное использование твёрдых шипящих на месте мягких: [молоко завэдушый нэ давал и там выпыть, нам завэдушый нэ дае].

10.Аффрикаты ч и ц в речи отличаются: [бачила, качалы, конца, младэнчиском,

начэлась, ничё о, училыся, пэрэкатчикы, че о, чуила двэнацать, Новотроицкое, родитэльница, рэцепт, царизм, церква] и др.

11.Зафиксировано упрощение группы согласных и гласных: [нычё, тоди, таки].

12.Отмечены аллегровые формы: [сво о сына, до батько свово, прымалы у колхоз, отёл прымалы, там у то стрэлялэ, у нэй о ти (=вот те) волокна, нэ стала ныче о дали].

Описывая наиболее яркие черты речевого портрета Томашёвой М.П., мы понимаем, что их составляющими являются и следующие реализованные в говоре словообразовательные единицы:

1.Слова префиксального образования: [а то нычё о ни было].

2.Слова префиксально-суффиксального образования: [церковь построелы , [вэдра

починять , [попрыходылы хлопцы , [бычёвы прывязывалы , [ны одын (=ни один) нэ прышив (=не пришёл) , [былы п р катчикы , [родитэльница п р ломыла , [ходылы здэсь розживалыся], [збывалися собирались) в одний хати], [н рамотни былы , [мы сюды п р бралыся , [була ни освищёна , [короу онялэ до озэра напувать (= поить) , [шо мы натворылы , [туды складалэ , [цэ ужэ отзолылэ , [быстро усё сотворылося] и др.

3. Слова суффиксального образования: [родит льница росказовала , [ла еря вот там чко, и там чко хаты , [туточка идэ колонка , [я буду мыть так нько , [так мы и коровч нку дэржалэ , [половодье было страш нно , [шо же робыть у бабушок , [сыдыть там на бу рыне , [вывезуть зэрнычко , [шинэлышкы (=шинели) однотонни , [у сумочкы мысочка , [там сытчик давалэ] и др.

4. Сложение основ слов: c помощью соединительной гласной: [у наз заготозэрно называлося, половодье було, она була зэрноскладом, я трудоспособна, хлебоуборка була, дають на трудодэнь, у Лэнин рад на торшоразроботку аббревиатура: [был мэтээс (МТС)

в райони, у эсэсэры (в СССР) быв и др. Зафиксированные языковые факты «связаны, как правило, с отсутствием кодифицированной нормы, характерной для литературного языка, что даёт возможность более полной реализации в диалекте тех тенденций, которые в литературном языке сдерживаются стабильностью действующих в нём правил употребления языковых средств. Возникающие инновации являются, таким образом, результатом саморазвития диалекта» [2, с. 98-99].

Интерес, на наш взгляд, представляют некоторые грамматические признаки речевого портрета респондента: слова с постфиксом -ся на месте -сь в возвратных глаголах. Их можно проиллюстрировать следующими примерами: [мы с ным вмэсти училыся, власть как началася, я дывлюся, она докрычалася, раньше стрэмылыся, она ломалося, оно называлося, раньше трудылыся нэ лэнылыся, празныкы собыралыся]. А также -си на месте -ся: [хто выбыравси].

В ходе исследования в речи информантки отмечены существительные,

оканчивающиеся на -ив: [солдатив ужо было уйма, тут уже солдатив полно, тут уже солдатив стояло, колодизив (=колодцев) нэ було, вэдро помидорив, пара быкив у ярми , на -

в: [дожидай родитил в]. И слова разных частей речи с сохранившимся древнерусским окончанием -ою (- ю): [с хозяйкою (сущ.), с хорош ю (прил.) буханкою (сущ.), вынэслы чёрною (прил.), я сундыкалэ задныц ю (сущ.), тут бэрыте мо ю (мест.-прил.) рукою (сущ.),

между Котиукою (сущ.), собыралыся бры адою (сущ.)] и др. Лексические единицы с типичным украинским окончанием - активно используются диалектоносительницей: [зэмлю

Научный журнал «Современные лингвистические и методико-дидактические исследования»

подтверждают факт сохранения в его говоре черт материнской основы.

Обращает на себя внимание особая группа лексем с отсутствующим конечным гласным: [ лубока (прил.), олодни (прил.), дру о (мест.), дэревянна (прил.), жилающа (прич.), заводни (прил.), кладова (сущ., ед. ч.), кырпычны (прил.), меньша (прил.), мокра (прил.), молоди (прил.), одыноки (прил.), опытни (прил.), самоходни (прил.), сосидска

(прил.), стро а (прил.), таки (мест.), тёплу (прил.), холодни (прил.), чиста (прил.)]. Эти слова демонстрируют наличие характерных признаков украинского языка в речи респондента. И, наконец, примеры с отсутствующим конечным согласным: [будя (гл., несов. в.), выкопая (гл., сов. в.), доходя (гл., несов. в.), думая (гл., несов. в.), ждэ (гл., несов. в.), захватя (гл., сов. в.), засыпая (гл., несов. в.), зная (гл., несов. в.), идэ (гл., несов. в.), можа (гл., несов. в.), нэсе (гл., несов. в.), опытни (прил.), пидвизе (гл., сов. в.), прыдя (гл., сов. в.), прыходя (гл., несов. в.), рвэ (гл., несов. в.), станэ (гл., сов. в.), тэче (гл., несов. в.), ходя (гл., несов. в.)]. Данные лексические единицы свидетельствуют о факте присутствия их в большинстве своём в юго-восточном наречии Украины и южнорусском наречии тоже.

Примечательна точка зрения воронежского исследователя народной речи М.Т. Авдеевой: «Современные носители говоров с украинской языковой основой не всегда могут себя соотнести с тем или иным народом, но их речь, язык могут идентифицировать специалисты, которые сходятся во мнении, что эта речь до сих пор сохраняет выразительный украинский языковой тип. Это мнение основывается на том, что названные говоры в значительной степени используют фонетические средства и грамматические связи украинского языка, точнее, слобожанских в большинстве случаев говоров юго-восточной диалектной группы» [8, с. 33].

Выводы.

Таким образом, через рассмотренные в исследовании наиболее яркие фонетические, грамматические и словообразовательные признаки говора мы попытались представить речевой портрет носителя народного языка села Прогорелое. В результате получили своеобразное сохранившееся свидетельство целой эпохи. Оно охватывает 90 лет, ровно столько, каков возраст нашего респондента.

Разнообразные языковые средства продемонстрировали интересные явления активного словаря диалектоносительницы: некоторые модели включают древнерусские элементы (напр., окончание -ою -ею)) и элементы южнорусского наречия (яканье, утрата гласного в начале слова, отсутствие конечных согласных, замена [г на [и и др.), элементы украинского языка и его говоров (сохранение смягчённого [рʼ в конце слова, [у на месте [в , [д на месте [ж , использование твёрдых согласных перед гласными переднего ряда, отсутствие оглушения согласных на конце слов, отсутствие конечных гласных, преимущественное употребление и на месте этимологического ѣ, слова с окончанием -э, распространение мягких шипящих и др.).

На наш взгляд, относительно замкнутый характер жизни диалектоносительницы и особенности деревенского быта сыграли существенную роль в формировании своеобразного, уникального портрета речи и сохранении его традиционных особенностей.

Он включает комплексы явлений, характерных представителям старшей возрастной группы данной местности. Диалектные черты здесь проявляются в чистом виде. В то же время, речевой портрет респондента – это воплощённая в речи самобытная языковая личность, отличная от других носителей языка. Отличительный характер проявляется в

31

активно функционирующих лексемах, представляющих благодатный материал для лингвиста. Он позволяет определить «портретное» оформление языка диалектоносительницы и убедительно подтверждает существование особой диалектной картины мира. Заметим, что репрезентация информации человеком с происходящими в ней изменениями в процессе деятельности и под влиянием времени осуществляется через воплощение в языке. «Одни лексические единицы с течением времени теряют свою образность и свежесть и уходят на периферию, тогда на их место приходят другие, более яркие и выразительные» [2, с. 101]. Однако имеет место и «консерватизм… диалектов, на протяжении многих веков успешно противостоящих внешним влияниям, а также тенденции к стандартизации» [2, с. 101].

Включённость элементов разных уровней русского и украинского языков сделала портрет Томашёвой М.П. живым, пёстрым, эмоциональным, богатым, выразительным, неповторимым. А ситуация непринуждённого общения позволила зафиксировать особые единицы, выявить их отличительные свойства и представить яркие признаки. Тем более, «в языке идёт постоянный процесс новых слов многообразными путями» [9, с. 227].

Собранный нами диалектный материал, который лёг в основу этой работы, показывает, что современное состояние речи Томашёвой М.П. – отражение ценной информации об особенностях мировосприятия и мироосмысления, взаимопроникновения и взаимовлияния близкородственных языков. «Давление же языковой системы способствовало тому, что освоение окружающего мира проходило по тем языковым моделям, которые были актуальными для данных диалектов» [2, с. 105].

Проведённые наблюдения дают право полагать, что говор респондента относится к числу переходных русско-украинских. В большей степени в нём сохранены черты восточноукраинских говоров. Они достаточно чётко просматриваются в фиксированной устной речи диалектоносительницы.

Изложенные изыскания, полученные в ходе анализа местного языка, позволяют реально оценить его нынешнее состояние и вносят определённый вклад в изучение русскоукраинских говоров в Центрально-чернозёмном регионе. Более того, «глазами сельского жителя можно увидеть повседневную жизнь русской деревни, происходящие в ней изменения» [10, с. 36].

Несомненно, диалект «представляет собой одновременно и памятник культуры, и живую основу национально-языкового развития» [11, с. 36]. И, естественно, в современных условиях следует «внести коррективы в лингвистические прогнозы об отмирании диалектов

вусловиях социальной интеграции и индустриализации общества» [2, с. 113]. Фиксация народной речи из первоисточников на разных территориях страны необходима для получения представления о современном состоянии диалектов и обновления уже имеющихся

внауке данных о функционировании народных говоров. Она открывает для её собирателей прекрасные возможности, потому что, опираясь на конкретный материал, можно решать разные задачи языковедческого характера. Более того, проводить исследования в рамках крупного проекта общенационального масштаба – Лексического атласа русских народных говоров.

Библиографический список

[1]Мызников С.А. Историко-этимологические труды А.С. Герда (в контексте современных проблем русской диалектологии) // Сборник научных статей памяти профессора Александра Сергеевича Герда. СПб.: Нестор-История, 2016. – С. 79-102.

[2]Вендина Т.И. «Лексический атлас русских народных говоров» о динамике русской диалектной лексики // Лексический атлас русских народных говоров (Материалы и исследования) 2018. СПб.: ИЛИ РАН, 2018. – С. 96-113.

32

Научный журнал «Современные лингвистические и методико-дидактические исследования»

[3]Кабузан В.М. Украинцы в мире: динамика численности и расселения 20-е гг. XVIII в. – 1989 г.: формирование этнических и политических границ украинского этноса. Ин-т рос. истории РАН. М.: Наука, 2006. – С. 111-117.

[4]Петропавловский район Воронежской области // URL: https://www.vrnguide.ru›t- admin/ petropavlovskij-district.html (дата обращения: 04.11.2019).

[5]Прохоров В.А. Вся Воронежская земля. Воронеж: Центрально-черноземное книжное издательство, 1973. – С.254-255.

[6]Гринкова Н.П. Воронежские говоры // Уч. зап. ЛГПИ им. А.Л. Герцена. Л., 1947, т.

55.– С. 197.

[7]Бромлей С.В., Булатова Л.Н., 3ахарова К.Ф. и др.; под ред. Л.Л. Касаткина. Русская диалектология. М.: Просвещение, 1989. – С. 59-195.

[8]Авдеева М.Т. Взаимодействие русского и украинского языков как ареальное явление пограничья // Вестник ВГУ. Серия Гуманитарные науки. 2002. № 2. – С. 32-39.

[9]Лесников С.В. Конструирование информационно-поискового свода академических словарей русского языка (Свод АСРЯ) // Лексический атлас русских народных говоров (Материалы и исследования) 2018. СПб.: ИЛИ РАН, 2018. – С. 226-257.

[10]Батырева Л.П. «Мысли, высказанные и изложенные в тетради» (записки жительницы д. Грезино Лежневского р-на Ивановской обл. Л.Г. Мольковой) // Лексический атлас русских народных говоров (Материалы и исследования) 2018. СПб.: ИЛИ РАН, 2018. – С. 27-36.

[11]Демешкина Т.А., Тубалова И.В. Диалектный дискурс как сфера реализации национальной культуры: константы и трансформации // Вестник Томского государственного университета. Филология. 2017. № 50. – С. 36-54.

[12]Словарь украинских говоров Воронежской области: в 2 т. / Авдеева М.Т.; ВГУ. Воронеж: Издательско-полиграфический центр Воронежского государственного университета, 2008. – 227 с.

References

[1]Myznikov S.A. Historical and etymological works of A.S. Gerda (in the context of modern problems of Russian dialectology) // Collection of scientific articles in memory of Professor Alexander Sergeyevich Gerd. St. Petersburg: Nestor-Istoriya, 2016. - P. 79-102.

[2]Vendina T.I. “The lexical atlas of Russian folk dialects” on the dynamics of Russian dialect vocabulary // The lexical atlas of Russian folk dialects (Materials and Research) 2018. St. Petersburg: OR RAS, 2018. - P. 96-113.

[3]Kabuzan V.M. Ukrainians in the world: dynamics of numbers and distribution of the 20s. XVIII century - 1989: the formation of ethnic and political borders of the Ukrainian ethnic group. Inst t. History of the Russian Academy of Sciences. M .: Nauka, 2006.- P. 111-117.

[4]Petropavlovsk district of Voronezh region // URL: https://www.vrnguide.ru ›t-admin / petropavlovskij-district.html (accessed: 04.11.2019).

[5]Prokhorov V.A. All Voronezh land. Voronezh: Central Black Soil Publishing House, 1973. - P. 254-255.

[6]Grinkova N.P. Voronezh dialects // Uch. app. LSPI them. A.L. Herzen. L., 1947, v. 55. - P. 197.

[7]Bromley S.V., Bulatova L.N., 3akharova K.F. and etc.; under the editorship of L.L. Kasatkina. Russian dialectology. M .: Education, 1989 . - P. 59-195.

[8]Avdeeva M.T. The interaction of Russian and Ukrainian languages as an areal phenomenon of frontier // Bulletin of the Voronezh State University. Series Humanities. 2002. No.

2.- P. 32-39.

[9]Lesnikov S.V. The construction of the information retrieval code of academic dictionaries of the Russian language (ASRY Code) // Lexical Atlas of Russian folk dialects (Materials and Research) 2018. St. Petersburg: OR RAS, 2018. - P. 226-257.

33

[10]Batyreva L.P. “Thoughts expressed and stated in a notebook” (notes by L. G. Molkova, resident of the village of Grezino, Lezhnevsky District, Ivanovo Region) // Lexical Atlas of Russian Folk Dialects (Materials and Research) 2018.SPb .: IL RAS, 2018. - P. 27-36.

[11]Demeshkina T.A., Tubalova I.V. Dialect discourse as a sphere of implementation of national culture: constants and transformations // Tomsk State University Bulletin. Philology. 2017. No. 50. - P. 36-54.

[12]Dictionary of Ukrainian dialects of the Voronezh region: in 2 volumes / M. Avdeeva; VSU. Voronezh: Publishing and Printing Center of Voronezh State University, 2008. – 227 p.

SPEECH PORTRAIT OF THE SPEAKER OF THE PEOPLE'S LANGUAGE

OF THE VORONEZH REGION

L.V. Nedostupova

________________________________________________________________________________

Voronezh State Technical University

The chair of Russian language and Intercultural communication PhD, associate professor

Lubov Viniaminovna Nedostupova e-mail: nedostupowa2009@yandex.ru

________________________________________________________________________________

Statement of the problem. The article examines in detail the phonetic, grammatical and some word-formation features of the dialect of the long-livers of the small village of Progorelye, Petropavovsky District, Voronezh Region. In the course of the study, the specificity of the speech portrait of the dialectal carrier is established as a reflection of the linguistic picture of the world. The need to study the speech of old-timers living in rural areas, of course, is important for dialectologists to record, describe and preserve valuable information about the folk language.

Results. Through the most striking features of the living folk language considered in the study, we received a peculiar surviving evidence of an entire era. It covers 90 years, exactly as much as our respondent's age. A variety of language tools demonstrated interesting phenomena of the active dialect carrier: some models include Old Russian elements and elements of the South Russian dialect, elements of the Ukrainian language and its dialects. In our opinion, the relatively closed nature of the life of the dialect-bearer and the features of rural life played a significant role in the formation of a peculiar, unique portrait of speech and the preservation of its traditional features.

Conclusion. The observations made give the right to believe that the respondent’s dialect is among the transitional

Russian-Ukrainian dialects. The features of East Ukrainian dialects preserved in it are quite clearly visible in the fixed spoken language of the native speaker. The above findings obtained in the course of the analysis of the local language make it possible to really assess its current state and make a certain contribution to the study of Russian-Ukrainian dialects in the Central Black Earth region.

Key words: dialect personality, speech portrait, native speaker, characteristic features, phonetic features, grammatical signs, word-formation units, language facts, features of the Ukrainian language and South Russian dialects.

34

Научный журнал «Современные лингвистические и методико-дидактические исследования»

DOI 10.25987/VSTU.2020.82.75.003

УДК 811.111-112

ОЦЕНКА ПОТЕНЦИАЛА ПРАГЕРМАНСКОГО СУБСТРАТА В ГЕРМАНСКИХ ЯЗЫКАХ В ДИАХРОНИИ

Т.А. Казакова

________________________________________________________________________________

Воронежский институт экономики и социального управления кандидат филологических наук, доцент кафедры социально-гуманитарных дисциплин

атьяна Александровна Казакова e-mail: maximtak@mail.ru

________________________________________________________________________________

Постановка задачи. В современной науке активно развивается лексикографическая параметризация языковых систем и подсистем, что свидетельствует об актуальности трудов по компьютеризации словарного дела. Применение информационных технологий позволяет синтезировать теоретическое и прикладное начало в изучении языка. Этимологические словари приобретают статус фактической базы языковых единиц в лингвистических исследованиях.

Целью предлагаемой работы выступает диахроническая корреляция потенциала прагерманских корней в германских языках трех периодов существования: древнего, средневекового и современного на материале этимологического словаря Ю. Покорного для более углубленного понимания процессов словообразования в германских языках современного мира.

Результаты. В ходе исследования проведено сравнение этимологических словарей прагерманского фонда; создано упорядоченное множество прагерманских корней с русским толкованием; языки-респонденты прагерманских корней распределены по периодам; оценена активность прагерманских корней в каждом периоде; осуществлен количественный и качественный анализ корневых ядер каждой эпохи и указана доминанта прагерманского фонда; зафиксирована пиковая активность прагерманских корней в разные эпохи; предложен и вычислен Индекс активности прагерманского корня каждого периода.

Выводы. Опыт анализа данных этимологического словаря Ю. Покорного с опорой на объективные количественные характеристики – очередной шаг в направлении преодоления субъективизма лексикографического описания с перспективой проведения аналогичных изысканий на другом материале и (или) по другим языкам.

Ключевые слова: этимологический словарь, прагерманский субстрат, корреляция, частота, количественный анализ, средний вес, ядро, доминанта, диахрония.

Введение.

Древнейший пласт германской лексики относится к эпохе индоевропейской лингвистической общности и не перестает выступать предметом рассмотрения и анализа. В новейших исследованиях разрабатываются вопросы социальной стратиграфии различных пластов общегерманской лексики и их пространственной и хронологической отнесенности, вопросы, связанные с анализом формирования и функционирования различных аспектов общегерманской лексики, выяснение их возможных индоевропейских источников.

Целью данного исследования выступает оценка активности прагерманских корней в различных пластах общегерманской лексики с их хронологической соотнесенностью, дающая материал для экспликации особенностей словотворчества в германских языках.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи: 1) осуществить обзор теоретических основ выбранного направления; 2) установить лексикографический источник, отражающий хронологию вхождения прагерманских корней в германские языки; 3) упорядочить множество прагерманских корней; 4) распределить языки-респонденты прагерманских корней по периодам рассмотрения; 5) оценить активность прагерманских корней в каждом периоде; 6) провести количественный и качественный анализ ядер корней каждой эпохи с указанием доминанты; 7) зафиксировать пиковую активность корней в разных эпохах; 8) вычислить активность прагерманских корней каждого

____________________

© Казакова Т.А., 2020

35

периода.

Методология исследования. И.И. Срезневский считал, что понять историю языка можно только при сопоставлении его с родственными языками. При этом следует сравнивать древние состояния нескольких языков, а затем сопоставлять эти языки на современном уровне. Причины языковых изменений могут быть как внешними, так и внутренними. К первым относятся связи между народами, языковые контакты, ко вторым – изменения, действующие в самом языке. Тем самым И.И. Срезневский указывал на процессы, происходящие непосредственно в языке, как в целостности, подверженной внешним и внутренним воздействиям [1, с. 16].

Впредлагаемой работе мы придерживаемся идеи о системной организации языка: «...Для того чтобы сойти с позиции подмены системности структурностью, необходимо не только перейти к анализу динамики структуры, но и выяснить природу (субстанцию) элементов данной системы, вступающих в наблюдаемые структурные соотношения, выяснить их особые функции в пределах лексического целого, а на этой основе – интегральную функцию лексической подсистемы языка в пределах общей его системы» [2, с. 184].

На необходимость исследований лексики как системы указывает А.А. Кретов: «Сравнивая системную организацию ядерной лексики на разных этапах развития одного и того же языка, мы получаем возможность создать историческую лексикологию данного языка» [3, с. 93].

Вданном исследовании учитывается точка зрения И.А. Бодуэна де Куртенэ, писавшего, что “результаты работы различных периодов, заметные в данном состоянии известного объекта, в естественных науках называются слоями: применяя это название к языку, можно говорить о слоях языка, выделение которых составляет одну из главных задач языковедения” [4, с. 67].

Лексикографическое исследование выступает в качестве базового при экспликации языковых явлений, недоступных при их элементарном рассмотрении. В лексикографии, как

иво многих областях науки, происходит реорганизация накопленных данных в направлении компактности, однако, построение теорий в диахронии несколько отстает от формирования лингвистических концепций в синхронии.

Вэтой связи следует отметить мнение В.А. Звегинцева: «Давая, с одной стороны, ценный материал для общей лингвистики, а с другой, обогащая историю, …, сравнительное изучение решительно отбрасывает бесплодный и ложный метод исследования изолированных фактов. Сравнительное изучение раскрывает основные тенденции развития того или иного языка и позволяет с большим успехом использовать принцип хронологии, более надежный, чем косвенные хронологические описания отдельных памятников» [5, с. 70-71].

Для проникновения в механизм языка через историю, которую проходит язык, необходимо сравнение структур различных языков, что становится возможным благодаря существованию сравнительно-исторических словарей, позволяющих провести отбор и систематизацию генетически общих элементов языка. «Исторический словарь описывает засвидетельствованную историю слов конкретного языка. Этимологический словарь описывает тот же конкретный язык, но привлекая факты его незасвидетельствованной древнейшей истории. Сравнительно-исторический словарь описывает незасвидетельствованное древнее состояние языка, привлекая факты засвидетельствованной истории конкретных языков» [6, с. 4].

При отборе сравнительно-исторического словаря-источника принимались во внимание работы, подача материала которых соответствует поставленным в исследовании задачам, а именно: величина прагерманского списка и количество слов в языках-респондентах; максимальное сжатие словарных статей, сводимое к непроизводной, корневой основе в качестве заглавной формы и словарной статьи, состоящей из примеров в дочерних языках. Не менее важным условием было наличие у словаря нескольких так называемых входов: возможностей извлекать информацию, отталкиваясь от условного алфавита прагерманских корней, от алфавитного списка слов языков-респондентов, от словаря-индекса языковреспондентов в словаре.

36