3. Не "квазисуд", а квазиправотворец!

В связи с этим - по самой природе, сущностным характеристикам и результатам деятельности - статус Конституционного Суда не исчерпывается юрисдикционным правоприменением. Он имеет значительно более сложный характер: получая институционное оформление прежде всего как правоприменительный юрисдикционный орган, конституционное правосудие - и это становится все более очевидным для отечественной юриспруденции - в своих итогово-правовых характеристиках сближается с нормативно-установительной юридической практикой, с правотворчеством. В этом плане Конституционный Суд действительно обладает "квазихарактеристиками", но не "квазисуда", а квазиправотворческого органа, что при этом не лишает его статусных качеств полноценного судебного органа.

В этом вопросе есть, правда, аргументы не только pro, но и contra. Главным контраргументом тезиса о правотворческом потенциале конституционного правосудия является выраженная еще Г. Кельзеном нормативистская в своей основе позиция, согласно которой единственным источником права является нормативно-правовой акт; правосудие же, пусть даже и конституционное, не предназначено в системе разделения властей для создания норм права. Такой подход вряд ли соответствует сегодняшним правовым реалиям: разделение властей вовсе не предполагает возможности осуществления правотворческой деятельности только законодательными органами.

Подтверждением этого является, например, получившая широкое распространение в современном конституционализме практика признания элементов нормотворческой функции у органов исполнительной власти, включая так называемое делегированное законодательство. Соответствующие отношения в ряде государств имеют непосредственное конституционное регулирование, а их демократический характер не ставится под сомнение <13>. Одновременно в ряде государств на конституционном уровне урегулирован вопрос о непосредственном участии органов судебной власти в законодательном процессе, в частности посредством предварительного конституционного контроля. К примеру, статья 26 Конституции Ирландии устанавливает процедуру передачи по инициативе Президента в Верховный Суд законопроектов, которые приняты или должны считаться принятыми обеими палатами Парламента, кроме финансовых законопроектов, законопроектов о внесении изменений в Конституцию либо законопроектов, имеющих повышенное значение с точки зрения оперативности их принятия. Последствия рассмотрения соответствующих вопросов Верховным Судом таковы, что во всех случаях, когда Верховный Суд решил, что какое-либо положение законопроекта противоречит Конституции или какому-либо ее положению, Президент должен отказаться подписать такой законопроект. Весьма специфическую форму предварительного конституционного контроля предусматривает статья 138 Конституции Кипра, связывая соответствующий конституционный институт определенной предметно-целевой направленностью: если после утверждения бюджета Палатой представителей Президент и вице-президент, действуя раздельно или совместно, возвратили бюджет на пересмотр в связи с тем, что, по их мнению, в нем допускается недопустимая дискриминация, а Палата представителей настаивает на своем решении, Президент и вице-президент, действуя раздельно или совместно, имеют право обратиться по данному вопросу в Верховный Конституционный Суд; в результате такого обращения Суд может аннулировать или подтвердить бюджет или возвратить его, целиком или частично, Палате представителей на пересмотр.

--------------------------------

<13> Так, например, п. 1 ст. 82 Конституции Испании прямо указывает, что Генеральные Кортесы могут делегировать Правительству полномочия издавать нормативные правовые акты, имеющие силу закона, по определенным вопросам. Статьей 76 Конституции Италии закреплены правила и условия делегирования законодательной функции Правительству. В соответствии со ст. 38 Конституции Франции Правительство может для выполнения своей программы обратиться к Парламенту за разрешением осуществить путем издания ордонансов мероприятия, обычно входящие в область законодательства.

В контексте общемировой конституционной практики должен оцениваться и характер воздействия конституционного правосудия на правотворческий процесс. Конечно, роль Конституционного Суда в правотворчестве довольно специфична, что объясняется его юрисдикционной природой, предполагающей прежде всего применение конституционных норм, их истолкование, в том числе в системных взаимосвязях с проверяемыми и иными нормами отраслевого законодательства. На этом основании некоторые авторы делают вывод, что Конституционный Суд не создает новых норм, а выступает лишь в роли некоего блюстителя конституционной чистоты правовой системы и его решения могут рассматриваться лишь с точки зрения доктринального, но не нормативного правового значения.

Между тем деятельность Конституционного Суда играет значительную роль не только в развитии конституционно-правовой науки, но и в становлении и развитии современного российского конституционализма, Конституции Российской Федерации и конституционного законодательства, а посредством этого - и отраслевого законодательства. Признавая ту или иную норму неконституционной, Конституционный Суд лишает ее юридической силы (ст. 79 ФКЗ о КС РФ), т.е. отменяет ее. Уже отсюда следует, что соответствующее решение Конституционного Суда не лишено свойств нормативного акта, направленного, как известно, на установление либо изменение, отмену правовых норм или на изменение сферы их действия. Конституционный Суд выступает своего рода генератором конституционно-правовой энергии, которая обеспечивает, в частности, конституционно-судебную "рихтовку" норм отраслевого законодательства (как, впрочем, и сложившейся правоприменительной практики), то есть судебно-контрольное воздействие на отраслевое законодательство посредством его конституционного истолкования с целью доведения его до уровня требований конституционных принципов и ценностей без вторжения в букву закона. Специфика нормативной энергии решений Конституционного Суда такова, что она имеет предметом (сферой) своего влияния прежде всего нормативные величины наиболее высокого, абстрактного уровня - общие принципы права, конституционные ценности и принципы, получающие реализацию во всех отраслях системы действующего права. С помощью конституционно-контрольной деятельности происходит своего рода приращение и актуализация нормативного содержания соответствующих принципов и ценностно-правовых начал, а также установление их сбалансированного взаимодействия. Конституционно-правообразующее, нормативное значение деятельности Конституционного Суда проявляется и в том, что, выявляя конституционные модели организации тех или иных сфер общественных отношений, пробелы и дефекты в правовом регулировании и одновременно тенденции развития конституционных отношений, Конституционный Суд определяет конституционную стратегию (концепцию) совершенствования законодательства. Но и в этом случае Конституционный Суд не утрачивает качеств судебного органа, обеспечивая, как правило (а в рамках конкретного нормоконтроля - всегда!), защиту и восстановление конституционных прав и свобод граждан, нарушенных нормами проверяемого в порядке конституционного контроля закона, который был применен или подлежит применению в конкретном деле заявителя. Весьма характерным в этом отношении является Постановление Конституционного Суда от 5 февраля 2007 года N 2-П, предметом рассмотрения по которому стал, по существу, институт надзорного производства в гражданском процессе в том виде, в каком он был урегулирован на тот момент ГПК РФ; определив стратегию внесения системных изменений в правовое регулирование данного института, Конституционный Суд в то же время защитил конкретные права и законные интересы заявителей, предусмотрев необходимость пересмотра их дела <14>.

--------------------------------

<14> См.: Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 5 февраля 2007 г. N 2-П по делу о проверке конституционности положений статей 16, 20, 112, 336, 377, 380, 381, 382, 383, 387, 388 и 389 ГПК РФ в связи с запросом Кабинета министров Республики Татарстан, жалобами открытых акционерных обществ "Нижнекамскнефтехим" и "Хакасэнерго", а также жалобами ряда граждан // Собрание законодательства Российской Федерации. 2007. N 7. Ст. 932.

Таким образом, именно специфическими характеристиками конституционно-судебных полномочий по судебному нормоконтролю, а не наличием или отсутствием у Конституционного Суда правотворческих функций в их классическом проявлении определяется его роль в нормативном правовом пространстве государства и в конечном счете в правотворческом процессе. Все это как раз и позволяет дать определение Конституционному Суду как квазиправотворческому органу, имея в виду, что характеристикой "квази" подчеркивается не мнимый, а лишь специфический, не классически-правотворческий статус данного судебного органа.

Этот статус таков, что решения Конституционного Суда, выраженные по итогам рассмотрения дела в постановлении или определении, обладают вполне конкретными свойствами нормативности и одновременно - акта судебного органа, многие из которых, кстати, получили юридическое признание и в ФКЗ о КС РФ, как-то: общеобязательность (ст. 6); окончательность, вступление в силу после провозглашения и незамедлительное официальное опубликование, непосредственное действие (ст. 78, 79); недопустимость преодоления правовой позиции Конституционного Суда законодателем (ст. 79); пересмотр в установленных случаях решений судов и иных органов, основанных на актах, признанных неконституционными (ст. 79, 100), и др.