учебный год 2023 / Жуков. Философия права (текст распознан)

дарства, сам в своей «Общей теории права» демонстрирует сочета­ ние исторического, философского, социологического, антропологи­ ческого и догматического подходов. Кроме того, если Шершеневич оставляет за философией права особый статус некоей юридической сверхнауки, то для Коркунова философия права, освобожденная от метафизики и вставшая на почву науки, с необходимостью перерас­ тает в общую теорию права*. В последнем случае философия права, понятно, исчезает. В среде догматической юриспруденции фило­ софия права воспринималась, как правило, в качестве дисциплины с сомнительным научным статусом, поскольку опиралась на иде­ алистическую философию. «Вопрос о самостоятельности фило­ софии права, - решительно заявляет видный русский цивилист С.В. Нахман, - в отличие от истории права, представляется еще и поныне открытым»**.

Для метафизиков права философия - тоже наука, но поня­ тая в духе западноевропейского рационализма XVII-XVIII вв. Данную позицию как всегда четко формулирует Б.Н. Чичерин: законодатель «не может черпать руководящие начала из самого положительного права, ибо это именно то, что требуется оценить и изменить: для этого нужны иные, высшие соображения. Он не может довольствоваться и указаниями жизненной практики, ибо последняя представляет значительное разнообразие элементов, интересов и требований, которые приходят в столкновения друг с другом и между которыми надобно разобраться. Чтобы опре­ делить их относительную силу и достоинство, надобно иметь общие весы и мерило, т.е. руководящие начала, а их может дать

и какие из него вытекают требования. Это начало тесно связа­ но с самою человеческою личностью»***. А «человек по природе своей есть метафизическое существо; метафизические начала руководят его действиями; они входят как основной элемент во все общественные отношения»****. Отвергнуть метафизику, по Б.Н. Чичерину, означает расшатать все теоретические основа­ ния общества, с другой стороны - базирующиеся на ней иссле­ дования есть строгая наука: «Познание общественных явлений возможно только при свете выражающихся в них рациональных начал, а с другой стороны, самые эти явления служат проверкою начал, ибо здесь последние из теоретической области нисходят

*См.: Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права. С. 44, 46.

**Пахман С.В. О современном движении в науке права. СГ16.,

1882. С. 7.

***Чичерин Б.Н. Философия права. СПб., 1998. С. 21.

****Там же. С. 25.

140

впрактическую сферу и сталкиваются с жизненными условиями и интересами»*.

Вотличие от юридических позитивистов, которые сомневались

всамостоятельном статусе философии права, идеалисты всегда ис­ ходили из ее особого положения в составе юриспруденции. Филосо­ фия права, с их точки зрения, становилась ядром фундаментальной юридической науки с самостоятельным статусом в силу того факта, что только она могла разрешать коренные, мировоззренческие во­ просы бытия права и государства.

Отличительными чертами русской дореволюционной филосо­ фии права были ясность, строгость, четкость, стремление донести свою мысль до читателя. Причем это касается как метафизическо­ го, так и юридико-догматического направлений. Б.Н. Чичерин, В.С. Соловьев, П.И. Новгородцев, Е.Н. Трубецкой, И.А. Ильин, Е.В. Спекторский и др., пройдя школу немецкой философии и юри­ спруденции, смогли выработать собственный понятийный аппарат и подняться до оригинальной мысли. Например, ортодоксальный гегельянец Б.Н. Чичерин, творчески переработав понятийный ап­ парат своего учителя, представил его в виде ясной, легко усвояемой теории, не потерявшей при этом первозданной глубины. Это своего рода талант русских авторов: популяризируя европейские источни­ ки, точно передать их глубину и оригинальность. Главной особенно­ стью метафизической философии права было осмысление государ­ ства и права в контексте смысла личностного и социального бытия. Эта была подлинная философия права в том смысле, что политико­ правовое бытие рассматривалось как мировоззренческая, ценност­ ная проблема. Удивительным здесь было, в частности, то, что такого рода философию права создавали в основном юристы, т.е. люди из другой, нефилософской среды. Поразительным является тот факт, что пройдя профессиональную юридическую подготовку, они вос­ приняли философию не через призму специфического мира права, а непосредственно, как она представлена в ее лучших классических образцах.

3. Советский и постсоветский периоды

Большевики, установив режим партийной диктатуры, про­ возгласили полный разрыв с немарксистским обществоведением. Маркс, Энгельс, а позднее Ленин обосновали тезис, согласно кото­ рому любая социальная доктрина является идеологией, носит пар­ тийный характер, т.е. выражает интересы какого-то класса. Един­ ственно верной, подлинно научной теорией был объявлен научный социализм, поскольку он якобы объективно отражал ход истории,

* Чичерин Б.Н. Философия права. СПб., 1998. С. 34.

141

неуклонно двигавшейся по направлению к коммунизму. Научный социализм - это, по мысли основоположников марксизма, идеоло­ гия рабочего класса, а поскольку за ним будущее, поскольку его ин­ тересы совпадают с интересами большинства общества, поскольку борьба пролетариата за новый общественный строй составляет под­ линное содержание истории, постольку исключительно марксизм является наукой, а противостоящие ему учения - уклонениями от нее. Большевики объявили юридическую науку Запада и дореволю­ ционной России буржуазной (буржуазно-помещичьей), с которой необходимо вести идеологическую борьбу. Юридические факульте­ ты были повсеместно упразднены, а на их месте созданы факуль­ теты общественных наук, где уже в марксистском духе давались знания о государстве и праве. Логика новой власти была понятна

ив известном смысле оправдана. После краха Российской Империи

иотмены ее законодательства учить было нечему, отраслевые юри­ дические науки, тесно связанные с правовой системой рухнувшей

монархии, утратили всякую актуальность. Энциклопедия права и философия права также были отвергнуты: первая несла с собой догму «буржуазно-помещичьей» отраслевой юридической науки, вторая была насыщена идеализмом и религией. Единственной воз­ можной формой преподавания стала социология права, которая хотя и имела «буржуазную» предысторию в лице немарксистских юристов-социологов, по своим методологическим подходам была близка историческому материализму. Структурно-функциональ­ ный анализ государства и права, предложенный социологией права, широко применялся и марксизмом.

После эпохи «военного коммунизма», когда товарно-денежные отношения в стране почти замерли, и переходу к новой экономиче­ ской политике, вернувшей на короткое время капитализм, больше­ вики были вынуждены создавать новое, так называемое советское право на основе кодификации и провозгласить режим законности. Данный хозяйственный поворот обусловил возврат к дореволюци­ онной отраслевой догматике, что в конечном счете привело к воз­ рождению отраслевой юридической науки. Юридическая догма была существенно переработана и адаптирована под новый обще­ ственный строй.

Фундаментальная юридическая наука также претерпела ради­ кальную трансформацию. Первые советские юристы поставили пе­ ред собой цель создать общую теорию права на основе марксистсколенинского учения, исходя из посылки, что Маркс, Энгельс, Ленин лишь заложили ее фундамент. В 20-х годах шли довольно острые дискуссии, но строго в заданных партийной диктатурой идеологи­ ческих рамках. В качестве аргументов могли выступать только ци­ таты из работ Маркса, Энгельса, Ленина. По сути, содержание дис­ куссий заключалось в том, чтобы дать ту или иную интерпретацию

142

положений из их текстов. Любое отступление от положений марк­ сизма могли расценить как буржуазную диверсию с целью подры­ ва советской власти, за что могли отправить в лагеря или расстре­ лять. Вместе с тем, несмотря на клятвенные заверения в верности марксизму-ленинизму, советские юристы широко использовали немарксистские учения. Так, П.И. Стучка и Е.Б. Пашуканис опи­ рались на идею защищенного интереса, идущую от Р. Иеринга и его русского ученика С.А. Муромцева. М.А. Рейснер, обосновывая ин­ туитивное право пролетариата на совершение им социалистиче­ ской революции, развивал идеи Л.И. Петражицкого. Н.И. Бухарин, И.П. Разумовский, С.А. Оранский, Е.А. Энгель, стремясь придать историческому материализму (а в его рамках и общей теории права) современную социологическую форму, обращались к классикам со­ циологии (О. Конту, Ч. Дарвину, Л. Гумпловичу и др.).

Относительно широкая палитра мнений в области понимания права уже к середине 1930-х гг. постепенно сменяется жестким унифицированным подходом. Такая метаморфоза стала следстви­ ем завершения крайне острой внутрипартийной борьбы и развития культа личности Сталина. Юридическая наука (один из важнейших элементов советской идеологической системы) становится инстру­ ментом укрепления режима личной власти, проводником догмати­ зированного марксизма и партийных директив.

Итогом процесса формирования официальной теории права стало первое Совещание по вопросам науки советского государства и права (16-19 июля 1938 г.), непосредственным организатором ко­ торого выступил А.Я. Вышинский. Подготовленные им на основе теоретических положений Сталина тезисы были утверждены в ка­ честве «единственно правильной» позиции советских ученых, что обрекло юридическую науку на косность и длительный застой.

Ведущей темой Совещания стало «разоблачение врагов наро­ да», «банды от теории права», «провокаторов и предателей», к числу которых Вышинский причислил Пашуканиса, Крыленко («главари банды»), Гойхбарга, Рейснера, Ильинского, Разумовского, Архипо­ ва, Стучку и др. Всем им предъявили ряд обвинений. Во-первых, названные юристы, по мнению Вышинского, утверждали, что с по­ строением социализма классовая борьба не обостряется, а затухает, что капитализм мирно врастет в социализм и что, соответственно, аппарат принуждения постепенно будет утрачивать свое значение. Во-вторых, им ставилось в вину, что они отрицали возможность создания социалистического права, видели в праве исключительно буржуазный институт. Данный тезис, по Вышинскому, привел мно­ гих советских юристов к идее о скором отмирании права, что подры­ вало его преобразующую роль и культивировало нигилистическое отношение к социалистическому праву. В-третьих, Вышинский увидел у названных правоведов попытку свести право либо к эко­

143

номике, либо к политике, что искажало суть марксистского пони­ мания права.

В качестве «единственно верных» Совещание предложило сле­ дующие формулировки права: «Право — совокупность правил по­ ведения, выражающих волю господствующего класса, установлен­ ных в законодательном порядке, а также обычаев и правил общения, санкционированных государственной властью, применение кото­ рых обеспечивается принудительной силой государства в целях охраны, закрепления и развития общественных отношений и по­ рядков, выгодных и угодных господствующему классу». А также: «Советское право есть совокупность правил поведения, установлен­ ных в законодательном порядке властью трудящихся, выражающих их волю и применение которых обеспечивается всей принудитель­ ной силой социалистического государства в целях защиты, закре­ пления и развития отношений и порядков, выгодных и угодных трудящимся, полного и окончательного уничтожения капитализма и его пережитков в экономике, быту и сознании людей, построения коммунистического общества»*.

Новое правопонимание основывалось на двух принципах: клас­ совом и нормативном. Определение права, предложенное Вышин­ ским, в полной мере отвечало потребностям укрепления тоталитар­ ного режима. В условиях революции и гражданской войны, когда главной задачей было завоевание и удержание государственной власти, создание нового советского государства, понимать право как средство реализации велений пролетарской власти, выглядело вполне естественно, прагматично. Декреты советской власти вос­ принимались в качестве ведущей формы права, а пролетарское го­ сударство - как всемогущий законодатель, выступающий главным орудием строительства социализма. В работах Ленина советского периода примерно такая позиция и наблюдается. Уделив много внимания теории государства («Государство и революция», «Про­ летарская революция и ренегат Каутский»), теоретические вопро­ сы права он в основном игнорировал, сводя их главным образом к проблеме эффективности советских декретов. Тема законности, например, рассматривалась им прежде всего с практически-полити- ческой, а не с юридической точки зрения, под углом зрения эффек­ тивности деятельности советского государства.

К началу 40-х гг. советская юридическая наука вполне сложи­ лась, что, в частности, нашло свое отражение в восстановлении

в1942 г. юридического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова.

Иотраслевая юридическая наука, и фундаментальная были от­ утюжены до такой степени, что нести ее в студенческие массы пар-

* Основные задачи науки советского социалистического права.

М„ 1938. С. 183.

144

тайная власть уже не боялась. Юридическая наука в полной мере была отшлифована под стандарты советского марксизма. Начина­ ют появляться учебники по теории государства и права (один из первых - «Конспект лекций по курсу теории государства и права» С.А. Голунского и М.С. Строговича (1940 г.). Их характерная чер­ та - гибридное соединение двух основных компонентов: марксист­ ских клише закваски Сталина и Вышинского и общетеоретической догматики, взятой из дореволюционных учебников. Типичный со­ ветский учебник по теории государства и права в общем и целом пытался совмещать классический набор компонентов, характерных для дореволюционной общей теории права: исторический, фило­ софский, социологический и догматический. Первые три компонен­ та представляли собой теоретические выжимки из диалектического и исторического материализма, адаптированные под юридическую специфику. Философия нрава и социология права, таким образом, растворялись в социальной философии марксизма. Вплоть до кон­ ца 80-х гг. философия права рассматривалась как буржуазная дис­ циплина, противостоящая марксистско-ленинской общей теории государства и права. Философия права была терпима только в виде исследования философских проблем права и государства и строго в рамках марксистско-ленинской общей теории государства и пра­ ва, диалектического и исторического материализма. Пример та­ кого подхода мы находим в известном фундаментальном издании «Марксистско-ленинская общая теория государства и права» в 4 т. (М„ 1970-1973), а также в работах Д.А. Керимова*. Его философия права - пример механического наполнения юридическим матери­ алом категорий марксистской диалектики. Избранный подход, де­ монстрировавший не столько глубину, сколько изобретательность автора, - в известном смысле типичный, поскольку позволял сде­ лать что-то новое в условиях жесткого идеологического диктата. Другой способ существования философии права в советском обще­ ствоведении - исторические исследования философской и полити­ ко-правовой мысли. История философии, политических и правовых учений была той нишей, где автор мог анализировать и развивать импонировавшие ему идеи. Марксистская критика была, конечно, обязательна, но она воспринималась как ритуал, совершив который можно было переходить к объективному анализу немарксистско­ го учения. Одним из тех, кто пришел в философию права таким путем, был В.С. Нерсесянц. Но случилось это уже на излете со­ ветской власти или даже чуть позднее. Во всяком случае на пред­ ложенной им либертарно-юридической теории лежит печать политученца, попытавшегося из понравившихся ему идей создать

* См.: Керимов Д.А. Философские проблемы права. М., 1972; Его же. Философские основания политико-правовых исследований. М., 1986.

145

нечто оригинальное. Подлинно творческой переработки классики, к сожалению, не получилось, якобы новая теория оказалась очеред­ ной эклектикой.

После краха партийной диктатуры, а с ней - идеологического монополизма со стороны советского марксизма, ситуация в юри­ дической науке (как и во всем обществоведении) радикально ме­ няется. Отраслевая юридическая наука начинает адаптировать­ ся к условиям русского капитализма, соответствующим образом перерабатывая юридическую догматику. Данная трансформация во многом шла по пути заимствования юридического опыта стран континентальной Европы (особенно, если это касалось переработки гражданского, предпринимательского и коммерческого права). По­ скольку юридическая догма востребована любой властью, посколь­ ку при любом политическом режиме нужны работающие юридиче­ ские нормы и конструкции, новые исторические условия, в которых оказалась отраслевая юридическая наука, только стимулировали ее развитие и вели к укреплению ее позиций.

В фундаментальной юридической науке (прежде всего в общей теории государства и права) ситуация развивалась прямо противо­ положным образом, а именно - наблюдались всеобщий упадок, де­ градация и регресс. Такое положение дел было обусловлено, как минимум, двумя обстоятельствами. Во-первых, условия русского капитализма потребовали от юридической науки не политической пропаганды (как при советской власти), а практической полезно­ сти. В советский период практическая направленность отраслевой науки также высоко ценилась, но и ее необходимо было упаковать в марксистскую обертку, вписать ее в идеологические стандарты. Так, наука гражданского права должна была дать развернутую ар­ гументацию в защиту планового ведения хозяйства и общественной собственности на средства производства. В основе современного гражданского права России также лежат идеологические и ценност­ ные основания (защита частной собственности и рыночной эко­ номики), но власть уже не требует от цивилистов их обоснования. Ситуация с общей теорией права развивалась иначе. Практическая значимость, практическая полезность теоретико-правовой науки с самого ее возникновения ставилась под сомнение. Один из ее «от- цов-основателей» Г.Ф. Шершеневич еще в начале XX в. жаловал­ ся, что общая теория права не смогла ни унифицировать должным образом юридическую догматику отраслевых наук, ни тем более поставить ее на службу практике. При советской власти теоретико­ правовую науку объявили главной во многом потому, что она бли­ же других юридических наук стояла к теории марксизма-ленинизма и была больше других накачена идеологическими догмами. После Совещания 1938 г. теоретико-правовая наука назначалась своего рода политическим комиссаром над отраслевыми юридическими

146

дисциплинами. После падения советской власти монополизм марк­ сизма уходит, идеологическая функция общей теории права почти отмирает. На этом фоне конъюнктура капиталистического рынка (в том числе рынка труда) резко обнажила родовую черту теорети­ ко-правовой науки - почти полное отсутствие связи с практикой. Дефицит финансирования и общая тенденция на сворачивание фундаментальных исследований серьезно пошатнули ее позиции в академической среде. Во-вторых, деидеологизация теоретико­ правовой науки, лишившей ее привычных ценностных, методоло­ гических и теоретических ориентиров, запустила процесс ее рас­ пада. Данный процесс шел и продолжает идти по двум основным направлениям: 1) поиск новой методологии в лице классических

иновейших философских школ; 2) привлечение материала из дру­ гих гуманитарных дисциплин (философии, социологии, антропо­ логии, политологии, истории, психологии, экономической теории)

сцелью тематического, проблемного, идейного и даже стилисти­ ческого обновления теоретико-правовой науки. Практически это проявляется в быстром расширении границ теоретико-правовой науки и дроблении ее на школы и направления (в методологиче­ ском отношении), а также на новые академические дисциплины (философию права, социологию права, антропологию права, срав­ нительное правоведение, юридическую технику и, наконец, на тео­ рию права и теорию государства). Логическим следствием данного процесса, видимо, станет появление теории государства и права, где догматический компонент будет преобладать, а философский

исоциологический сократятся до минимума.

На фоне полураспада теоретико-правовой науки появление

в90-е годы XX в. философии права как учебной и научной дисци­ плины выглядит вполне закономерно. Эту дисциплину создавали

восновном юристы (Д.А. Керимов, В.С. Нерсесянц, Г.В. Мальцев, С.С. Алексеев и др.), а также философы, которые пытались работать на ниве юриспруденции. За весь постсоветский период выпущено уже более сотни учебников и учебных пособий по философии права. Философия права в современной России - становящаяся отрасль знания, которая все еще ищет свои аутентичные формы (если тако­ вые вообще имеются). Философия права - область острых дискус­ сий о статусе дисциплины, ее месте в обществоведении и учебном процессе, структуре, предмете, методах исследования и т.п. В пост­ советский период философия права - дисциплина по преимуществу юридическая, читается юристами и для юристов (в соответствии с образовательным стандартом - в магистратуре), а потому рас­ пространена главным образом юридико-догматическая философия права, выстроенная на основе догматического анализа. Собственно философский (мировоззренческий) подход также имеет место, но весьма ограниченно.

147

Отличительная черта современной философии права - поиск новой, нетривиальной философско-методологической основы. Само по себе стремление к поиску новых подходов в философии права не только не может вызывать возражений, но должно всячески привет­ ствоваться. Однако на этом пути обнаружились серьезные трудно­ сти. Под видом новой философии у нас очень часто подают какуюто невнятицу, какой-то туман, отражающий не объективный мир, а смутные ощущения авторов, приправленные фразеологией, взятой напрокат у различных философских школ. Что считать философи­ ей - вопрос не простой, на эту тему написано немало книг. Каждый более или менее крупный философ, предлагая свою философскую концепцию, так или иначе пытается ответить и на этот вопрос. Фи­ лософская концепция и концепция философии - две стороны одно­ го вопроса. Особенно остро тема специфики философского знания стоит у нас. Советский марксизм при всем его догматизме представ­ лял собой прекрасную школу мысли, был надежным проводником в социальных исследованиях, составлял их прочную основу. И это можно понять: гегельянство, из которого вышел марксизм, истори­ ческий и диалектический материализм, вобравшие в себя все бо­ гатство европейской философии, несли с собой высокую культуру философствования. Советский марксизм, хотя и тормозил развитие самостоятельной мысли, приучал к дисциплине строгого мышления. Советская марксистская школа требовала от автора определенности, категоричности, логики в доказательствах, четкости в выводах. Утра­ та советским марксизмом монополии на истину повлекла за собой обвал, и известном смысле интеллектуальную катастрофу в сфере философии и гуманитарной мысли в целом. Уместно провести такое сравнение. Советская власть при всех трагических сторонах тотали­ тарного режима сумела привить большинству русского народа (на момент 1917 г. это в основном неграмотное крестьянство) достаточ­ но высокий уровень культуры, приучить людей к дисциплине мыс­ ли и поведения. Однако после падения советской власти, снявшего многие культурные ограничения, русский народ довольно быстро вернулся к своему историческому культурному ядру, впав в «новое русское средневековье». Примерно то же произошло в сфере фило­ софии, философии права и других гуманитарных наук. Освободив­ шись от марксизма, наша гуманитарная интеллигенция обнажила свою интеллектуальную незрелость, безнадежный провинциализм, подражательность и творческое бессилие. Вместо философии мы по­ лучили «любительский капустник», где каждый волен написать лю­ бую невнятицу, подав ее в качестве «своего видения мира», а иногда даже - «нового слова» в философии. На этом убогом фоне марксизм или просто классический европейский рационализм смотрятся как высокая культура, противостоящая упадку и интеллектуальному варварству.

148

Философская мысль, если вести ее от античности, представляет собой огромный массив текстов, школ, направлений, имен, подве­ сти все это под некий общий знаменатель невозможно. Автор, пи­ шущий учебник по философии права, должен суметь отобрать тот материал, который подходит для методических целей и уж, конечно, в котором он сам чувствует себя уверенно. Серьезный недостаток нашей литературы по философии и философии права состоит в том, что авторы часто работают с материалом, который им не по зубам. Обращаются к Канту, Гегелю, Хайдеггеру, Гуссерлю, Попперу с тем, чтобы как-то приспособить их идеи к своей позиции, но, не спра­ вившись со сложностью задачи, предлагают читателю туман вместо ясной концепции. Вместо того чтобы признаться себе в неспособ­ ности адаптировать сложный философский материал под себя, под свой уровень, автор вымучивает текст, пытаясь изобразить из себя творца новой теории. Если говорить об учебниках, то за редкими ис­ ключениями авторы толком не знают о чем писать, у многих явно не хватает творческого потенциала, им недостает оригинальных идей, они порой не очень представляют, на каком материале можно было бы строить философию права. Философия права зачастую подме­ няется историей философии права, явно недостает теоретической философии права. Тексты очень часто представляют собой рыхлую эклектичную смесь, в них отсутствуют четкость и концептуальность.

Для исследователя, взявшего на себя труд дать философский анализ политико-правовых явлений, важно более или менее четко представлять свои собственные предпочтения в плане теории и ме­ тодологии философии. В истории философии редки авторы, кото­ рые полностью укладывались бы в рамки какой-то одной школы или направления. Как правило, теоретико-методологическая база исследователя носит синтетический (если не сказать - эклектиче­ ский) характер, но автор должен отдавать себе отчет в том, какие именно философские подходы он использует (материалистические, идеалистические, марксистские, гегельянские, кантианские и т.д.). Нельзя делать вид, будто до тебя никто не занимался философией и не изучал право или государство с тех или иных философско-ме­ тодологических позиций. За последние столетия написаны горы литературы, так что очень трудно не повториться, а лучше ска­ зать - невозможно. Любой более или менее содержательный текст, где есть логика, внятная аргументация, четкие эвристические цели, всегда оказывается тяготеющим к какой-то философской традиции, какой-то философской методологии, о чем автор должен прямо ска­ зать. В современной отечественной философско-правовой литера­ туре такой методологической четкости нет.

Одна из излюбленных тем в нашей юридико-догматической философии права (она же - теория права) - типология правопонимания. Наши современные юристы-теоретики много и увлеченно

149