учебный год 2023 / ТГП2

171

ства", подменой равенства уравниловкой и т. д.). Или свобода iB правовой форме), или произвол (в тех или иных проявлениях). Третьего здесь не дано: неправо (и несвобода) — всегда произвол.

Отсюда и многоликость произвола (от "мягких" до самых жестких, тиранических и тоталитарных проявлений). Дело в tow, что у права (и правовой формы свободы) есть свой, только ему внутренне присущий, специфический принцип — принцип формального равенства. У произвола же нет своего принципа; его принципом, если можно так выразиться, являются как раз отсутствие правового принципа, отступления от этого принципа, его нарушение и игнорирование. Бесправная свобода — это произвол, тирания, насилие.

Фундаментальное значение свободы для человеческого бытия в целом выражает вместе с тем место и роль права в общественной жизни людей. Наблюдаемый в истории прогрессирующий процесс освобождения людей от различных форм личной зависимости, угнетения и подавления — это одновременно и правовой прогресс, прогресс в правовых (и государственно-правовых) формах выражения, существования и защиты этой развивающейся свободы. В этом смысле можно сказать, что всемирная история представляет собой прогрессирующее движение ко все большей свободе все большего числа людей. С правовой же точки зрения этот процесс означает, что все большее число людей (представители все новых слоев и классов общества) признаются формально равными субъектами права.

Историческое развитие свободы и права в человеческих отношениях представляет собой, таким образом, прогресс равенства людей в качестве формально (юридически) свободных личностей. Через механизм права — формального (правового) равенства — первоначально несвободная масса людей постепенно, в ходе исторического развития преобразуется в свободных индивидов. Правовое равенство делает свободу возможной и действительной во всеобщей нормативно-правовой PopMe) в виде определенного правопорядка.

Об этом убедительно свидетельствует практический и духовный опыт развития свободы, права, равенства и справедливости в человеческих отношениях.

Между тем повсеместно довольно широко распростране-

bI представления о противоположности права и свободы, права справедливости, права и равенства. Они обусловлены во мно- °М тем, что под правом имеют в виду любые веления власти,

172

Раздел III. Сущность, понятие и ценность пра8.

законодательство, которое зачастую носит антиправовой, про„ извольный, насильственный характер.

Нередко свобода противопоставляется равенству. Здесь можно выделить несколько направлений критики равенств (по сути дела правового равенства) с позиций той или иной концепции свободы.

Так, уже ряд софистов младшего поколения (Пол, Кал-ликл, Критий) отвергали правовое равенство с позиций аристократических и тиранических представлений о свободе как

праве "лучших" на привилегии и произвол, как праве сильных, господствовать над слабыми и т.д. Аналогичный подхода XIX в. развивал Ф. Ницше. Религиозноаристократическую концепцию "свободы личности" (в духе апологии неравенства и критики равенства) обосновывал в XX в. И. А. Бердяев1.

В отличие от аристократической критики правового равенства "сверху" (в пользу элитарных версий свободы) марксистское отрицание правового равенства и права в целом идет "снизу" (в целях всеобщего прыжка в коммунистическое "царство свободы", утверждения "фактического равенства" и т.д.),

Внаши дни широко распространено представление, будто "суть перемен, которые идут в России и в посткоммунистических странах" (т. е. их "модернизация"), состоит "в переходе от логики равенства к логике свободы"2. Тут социализм с его уравниловкой (т. е.

антиподом права и равенства) предстает как царство равенства, от которого надо перейти в царство свободы без равенства.

Вэтих и сходных противопоставлениях свободы и равенства данным явлениям и понятиям, по существу, придается (в силу ошибки, социальных интересов и т. д.) произвольное значение.

Если речь действительно идет о свободе, а не о привилегиях, произволе, деспотизме, то она просто невозможна без принципа и норм равенства, без общего правила, единого масштаба и равной меры свободы, т. е. без права, вне правовой формы. Свобода не только не противоположна равенств} (а именно правовому равенству), но, напротив, она выразим» лишь с помощью равенства и воплощена в этом равенстве.

Свобода и равенство неотделимы и взаимно предполий ют друг друга. С одной стороны, исходной и определяюШе1 фигурой свободы в ее человеческом измерении является свО

1 См.: Бердяев И. А. Философия неравенства. М., 1990. С. 68, 75, 128, 2 Козловский В. В., Уткин А. И., Федотова В. Г. Модернизация: от ства к свободе. СПб., 1995. С. 3. 1. Основные концепции правопонимания 173

Гд индивид — необходимая основа правоспособности и пра-в0субъектности вообще; с другой стороны, эту свободу инди-В0дов можно выразить лишь через всеобщий принцип и нормы равенства этих индивидов в определенной сфере и форме их в3аимоотношений.

Право не просто всеобщий масштаб и равная мера, а всеобщий масштаб и равная мера именно и прежде всего свободы индивидов. Свободные индивиды — "материя", носители, суть и смысл права. Там, где отрицается свободная индивидуальность, личность, правовое значение физического лица, там нет и не может быть права (и правового принципа формального равенства), там не может быть и каких-то действительно правовых индивидуальных и иных (групповых, коллективных, институциональных и т. д.) субъектов права, действительно правовых законов и правовых отношений и в обществе в целом, и в различных конкретных сферах общественной и политической жизни.

Эти положения в полной мере относятся и к такой существенной сфере жизнедеятельности общества, как экономика и производство, как отношения собственности в целом. Сама возможность наличия начал свободы, права, равенства людей в сфере экономической жизни общества с необходимостью связана с признанием правоспособности (а следовательно, и свободы, независимости, самостоятельности) индивида в отношениях собственности, т. е признания за индивидом способности быть субъектом права собственности на средства производства.

Здесь особо следует подчеркнуть то обстоятельство, что именно отношения по поводу средств производства образуют содержание, смысл и суть экономических отношений. Там, где сложились и действуют правовые формы экономических отношений, где, следовательно, признано и

И по смыслу, и по этимологии справедливость (iustitia) к праву (ius), обозначает наличие в социальном мире правового начала и выражает его правильность, императивность и необходимость.

Латинское слово "юстиция" (iustitia), прочно вошедшее во многие языки, в том числе и в русский, переводится на русский язык то как "справедливость", то как "правосудие", хотя, по существу, речь идет об одном и том же понятии — о справедливости, включающей в себя и правосудие (и в исходном значении суждения по праву, и в производном значении судебного решения спора в соответствии с правом, справедливо). Кстати, все эти аспекты правового смысла справедливости нашли адекватное отражение в образе богини справедливости Фемиды с Весами Правосудия. Используемые при этом символические средства (богиня с повязкой на глазах, весы и т. д.) весьма доходчиво выражают верные представления о присущих праву (и справедливости) общезначимости, императивности, абстрактно-формальном равенстве (повязка на глазах богини означает, что абстрагированный от различий равный правовой подход ко всем, невзирая на лица, — это необходимое условие и основа для объективного суждения о справедливости).

Справедливо то, что выражает право, соответствует праву и следует праву. Действовать по справедливости — значит действовать правомерно, соответственно всеобщим и равным требованиям права.

Внутреннее единство справедливости и правового равенства (общезначимости и одинаковости его требований в отношении всех, включая и носителей власти, устанавливающих определенное правоположение) хорошо выражено в комментариях знаменитого римского юриста Ульпиана к одному пре-т°рскому эдикту. Замечателен по своей справедливости преж-Де всего сам эдикт, кодифицированный Сальвием Юлианом в Первой половине II в. Смысл эдикта — в формулировании одного из существенных требований принципа равенства в сфе-Ре правотворчества и правоприменения, который звучит так: Какие правовые положения кто-либо устанавливает в отношении другого, такие же положения могут быть применены и в отношении его самого" (D. 2.2).

Более развернуто это требование в приводимом Ульпиа-°М фрагменте эдикта выражено следующим образом: "Маги-Рат или лицо, занимающее должность, облеченную влас-

установив какое-либо новое правовое положение по делу гив другого лица, должен применить то же правовое по-

176

Раздел III. Сущность, понятие и ценность праа.

ложение, если его противник предъявит требование. Если либо достигнет того, что (в его пользу) будет установлено какое-либо новое правовое положение магистратом или лицом, занимающим должность, обеспеченную властью, то это же правовое положение будет применено против него, когда впоследствии его противник предъявит требование" (D. 2.2.1)

Комментируя данный эдикт, Ульпиан замечает: "Этот эдикт устанавливает положение величайшей справедливости и не может вызвать чье-либо обоснованное неудовольствие: ибо кто отвергает, чтобы по его делу было вынесено такое же решение, какое он сам выносит для других или поручает вынести... Понятно, что то право, которое кто-либо считает справедливым применить к другому лицу, должно признаваться действительным и для самого себя..." (D. 2.2.1).

Другой, не менее важный аспект единства справедливости и равенства как выражения

соразмерности и эквивалента зафиксирован в традиционном естественноправовом определении справедливости как воздаяния равным за равное.

В обобщенном виде можно сказать, что справедливость — это самосознание, самовыражение и самооценка права и потому вместе с тем правовая оценка всего остального, внеправо-вого.

Какого-либо другого принципа, кроме правового, справедливость не имеет. Отрицание же правового характера и смысла справедливости неизбежно ведет к тому, что за справедливость начинают выдавать какое-нибудь неправовое начало — требования уравниловки или привилегий, те или иные моральные, нравственные, религиозные, мировоззренческие, эстетические, политические, социальные, национальные, экономические и т. и. представления, интересы, требования. Тем самым правовое (т. е. всеобщее и равное для всех) значение справедливости подменяется неким отдельным, частичным интересом и произвольным содержанием, партикулярными притязаниями.

С этой проблемой под несколько другим углом зрения мь уже сталкивались при рассмотрении разных направлений крй тики принципа правового равенства (и права в целом) с позй ций неправовой (и антиправовой) свободы.

При отрицании правовой природы справедливости, ° существу, мы имеем дело с тем же самым, но уже примени тельно к справедливости, т. е. с неправовой (антиправовой и5 внеправовой) справедливостью. По логике такого подхода лучается, что право как таковое (право вообще, а не антиправовой закон) несправедливо, а справедливость

Глава

1" Основные концепции правопонимания

177

чо представлена в том или ином внеправовом (социальном, политическом, религиозном, моральном и т. и.) начале, правиле, требовании.

Здесь, следовательно, справедливость права, если тако-зая вообще допускается, носит производный, вторичный, условный характер и поставлена в зависимость от подчинения права соответствующему внеправовому началу. И поскольку такие внеправовые начала лишены определенности принципа правового равенства и права в целом (объективной всеобщности правовой нормы и формы, единого масштаба права, равной меры правовой свободы и т. д.), они неизбежно оказьгааются во власти субъективизма, релятивизма, произвольного усмотрения и частного выбора (индивидуального, группового, коллективного, партийного, классового и т. д.). Отсюда и множественность борющихся между собой и несогласуемых друг с другом внеправовых представлений о справедливости и праве, односторонних претензий того или иного частного начала на всеобщее, присущее праву и справедливости.

С позиций правовой всеобщности (формально-определенной всеобщности правового равенства, свободы и справедливости), в равной мере значимой для всех независимо от их моральных, религиозных, социальных, политических и иных различий, позиций и интересов, все эти внеправовые начала с представленными в них особыми потребностями, требованиями и т. д. — лишь особенные сферы в общем пространстве бытия и действия права и правовой справедливости, специфические объекты, а не субъекты справедливой правовой регуляции.

Право (и правовой закон) не игнорирует, конечно, все эти особенные интересы и притязания, и они должны найти в нем свое надлежащее (т. е. именно справедливое)

специфики права, смысла, содержания и характера соотношения правовых и неправовых норм в рамках выполняемых ими функций социальной регуляции, объективных оснований и критериев известного "разделения труда" и "сфер влияния" деясДУ ними и т. д. Системная целостность всех видов социальных норм, в своей совокупности обеспечивающих надлежащую регуляцию общественных отношений и нормальную жизнедеятельность общества, — это определенный способ соединения их своеобразия, их особенных свойств и возможностей. Поэтому поиски оптимальных вариантов сочетания правовых форм воздействия с регулятивными возможностями других социальных норм являются одной из центральных задач всей социальной политики.

В процессе взаимодействия и взаимовлияния различных видов социальных норм (правовых, этических, эстетических, религиозных и т. д.) каждый из них, сохраняя свою специфику, выступает в качестве регулятора особого рода. Наряду с общими чертами социальные регуляторы имеют и свои специфические особенности, отражающие принципиальное отличие одного вида социальных норм от других. Без таких особенностей нельзя было бы вообще говорить о различных видах социальных норм и способах регуляции.

Так, отличительная особенность всякой религии состоит в вере в бога как сверхъестественное существо. Эта особенность религии как формы общественного сознания определяет специфику религиозных норм и их своеобразие в качестве социального регулятора. Отсюда и такие характеристики религиозных предписаний и запретов, как их божественное происхождение (их данность непосредственно богом или пророками, служителями культа и т. д.), религиозные средства их за-Щиты (посредством сверхъестественных наград и наказаний, Религиозно-церковных кар и т. и.).

Видовое отличие эстетических норм заключается в том, что они выражают правила (критерии, оценки) красоты и прекрасного (в их противопоставлении безобразному).

Сложившиеся в данной культуре формы, типы и образы прекрасного и безобразного (по преимуществу в области ис-Усства, но также и в сфере быта и труда, в религии, идеологии, политике, морали, праве и т. д.), приобретая нормативное значение (в качестве положительного и возвышенного ljin, наоборот, негативного и низменного образца и примера), Называют существенное воспитательное и регулятивное воздействие на чувства, вкусы, представления, поступки и взаимоотношения людей, на весь строй и образ их личной и пуб-

180

Раздел III. Сущность, понятие и ценность

личной жизни. Эстетически одобренные вкусы, ценности, щ алы, формы и примеры (во всех сферах общественной жизнь включая и правовую) образуют в рамках сложившейся культуры то "поле прекрасного", которое в качестве притягательно, го образца и масштаба оказывает воздействие также и на фОр мы бытия и реализации иных социальных норм, на способы функционирования других видов соционормативной регуляции

Отличительная особенность морали состоит в том, что она выражает автономную позицию индивидов, их самостоятельное решение того, что есть добро и зло, долг и совесть, правильное и неправильное в человеческих поступках, взаимоотношениях и делах. Принцип морали — принцип автономной саморегуляции индивидом своих отношений к себе и к другим, к миру своего поведения (внутреннего и внешнего).

В этических явлениях присутствуют два момента: 1) личностный момент (автономия индивида и самосознательная мотивация им правил морального поведения и моральных оценок); 2) объективный, внеличностный момент (сложившиеся в данной культуре, социальной группе,

общности нравственные воззрения, ценности, нравы, формы и нормы человеческих отношений). Первый из отмеченных моментов относится к характеристике морали, второй — нравственности. Когда говорят о морали социальных групп, общностей и общества в целом, речь, по существу, идет о нравственности (о групповых и общесоциальных нравах, ценностях, воззрениях, отношениях, нормах и установлениях).

В сфере этических отношений мораль выступает в качестве саморегулятора поведения индивида, его осознанного, автономного мотивированного способа участия в социальной жизни и общественных отношениях. Нравственные нормы выступают в качестве внешних регуляторов поведения. Там, где индивид принял, усвоил и превратил в свою внутреннюю Ус тановку коллективные нравственные представления, ценности, нормы и руководствуется ими в своем поведении, имеет место сочетание и согласованное действие обоих регуляторов — морального и нравственного.

Особым видом социальных норм являются корпоративные нормы, т. е. нормы, принимаемые общественными обт£ динениями и корпорациями. Они регулируют отношения ме ду их членами или участниками (если речь идет о корпораН11 ях и общественных объединениях, которые состоят из учас1" ников и не имеют членства).

Закрепленные в уставе и иных документах обществен го объединения (политической партии, профсоюза, органа °

ава 1. Основные концепции правопонимания

181

,д6ственной самодеятельности и др.) нормы (о порядке формирования и полномочиях руководящих органов, внесения изме-йений и дополнений в устав, о правах и обязанностях членов и частников объединения и т. д.) распространяются лишь на членов и участников данного общественного объединения и обязательны только для них. Нарушение этих корпоративных нОрм влечет применение соответствующих санкций, предусмотренных уставом организации (от предупреждения, выговора до исключения из организации).

Корпоративные нормы (по своему регулятивному значению, сфере действия, кругу адресатов и т. д.) — это групповые нормы внутриорганизационного характера. У них нет всеобщности и общезначимости права и общеобязательности закона. По своей сути корпоративные нормы — это не продукт правотворчества самих общественных объединений, а лишь форма и способ использования и реализации конституционных прав граждан на объединение, причем создание и деятельность общественных объединений, включая их нормотворчество, должны осуществляться на основе и в рамках закона, в соответствии со всеобщими требованиями права и правовой формы общественных отношений (соблюдение принципа правового равенства, добровольности, взаимосвязи прав и обязанностей и т. д.).

Показательно в этой связи, что согласно Федеральному закону Российской Федерации "Об общественных объединениях" (принят Государственной Думой 14 апреля 1995 г.), члены и участники общественных объединений — физические и юридические лица — имеют равные права

инесут равные обязанности. Нарушение общественным объединением этих и целого Ряда иных требований закона может повлечь за собой (по решению суда) приостановление его деятельности

идаже его ликвидацию.

Все эти социальные регуляторы (право, мораль, нравственность, религия и т. д.) нормативны, и

все социальные нормы имеют свои специфические санкции. Причем специфика этих Санкций обусловлена объективной природой и особенностями 3 различных по своей сути видов социальных норм, раз-

типов (и форм) социальной регуляции.

Таким образом, не особенности санкций исходно определяют различие социальных норм (права, морали, религии и т- Д-), как трактуют данную проблему легисты, а, наоборот, "ъективные по своей природе сущностные различия разных Ч социальных норм, их специфические свойства

обуслов-и особенности санкций за их нарушение.

182

Раздел III. Сущность, понятие и ценность npas

Специфика права, его объективная природа и вместе тем его отличие от других видов социальных норм и тццой социальной регуляции представлены в принципе формального равенства. С позиций такого либертарно-юридического подх0, да именно объективная специфика права как всеобщей и необ, ходимой формы равенства, свободы и справедливости определяет своеобразие санкции закона (его общеобязательность государственно-властную принудительность и т. д.), а не офи-! циальная принудительность обусловливает и порождает эту специфику права, его отличительные сущностные свойства и характеристики.

Либертарно-юридическая теория различения права и закона (позитивного права) направлена как против легизма (юридического позитивизма), так и против смешения права с моралью, нравственностью и другими видами неправовых социальных норм. Здесь еще раз следует напомнить, что формальное равенство, свобода и справедливость — это, согласно ли-бертарному правопониманию, объективные, сущностные свойства именно права, а не морали, нравственности, религии и т. д. Это особенно важно подчеркнуть потому, что как легизм, с одной стороны, так и юснатурализм и разного рода иные моральные (нравственные, религиозные и т. д.) учения о праве — с другой, игнорируют правовую природу названных сущностных свойств права, например, считают требования справедливости, свободы, равенства моральными, нравственными, религиозными требованиями.

Именно в русле такого подхода легисты сводят право % закону и трактпуют принудительность как сущность права и его отличительную особенность. По такой логике получается, что посредством принуждения (принудительной санкции) официальная власть может неправо (и вообще все неправовые социальные нормы) по своему усмотрению и произволу превратить в право. С помощью принуждения (приказа власти), согласно легизму, решаются, таким образом, задачи не только субъективного характера (формулирование норм законодательства), но и объективного плана (формирование, создание самого права), а также собственно научного профлЯ (установление и выяснение специфики права, его отличия °т иных социальных норм и т. д.).

Прошлые и современные приверженцы легистско-позИ тивистского подхода, отождествляя право и закон, своДт проблему социального смысла и роли права к вопросу о прй нудительно-регулятивном значении норм законодательств Праву при этом придается узкое технико-инструментальное

ава 1- Основные концепции правопонимания

183

,ачение: оно выступает лишь как официальное наказатель-"пв орудие и силовое средство для осуществления социально управления, регламентации и контроля. Причем выбор ,еХ или иных форм и направлений правовой регуляции оказы-яается, согласно такому подходу, результатом произвольного шения законодателя, а соотношение и взаимодействие раз-111Чных социальных норм — волюнтаристски манипулируемой технологией, приноровленной к целям той или иной концеп-цли социальной инженерии.

Такой односторонний инструментально-технический взгляд на право, игнорируя его объективную социальную природу, сущность и функции, закрывает путь к выяснению действительного места и роли права в соционормативной системе, его подлинной специфики и социальной ценности, его

объективно обусловленных и общественно необходимых связей с другими социальными нормами и т. д.

Субъективистская манипуляция арсеналом социальных норм, сопровождаемая искусственной поддержкой и активизацией одних регуляторов и произвольным подавлением или вытеснением других, может в лучшем случае привести лишь к кратковременному удовлетворению тех или иных социорегу-лятивных потребностей и целей. Но, по существу, и в более или менее долгосрочной перспективе подобное субъективно-волевое оперирование социальными нормами (ставка на регу-лятивно "сильные", силовые нормы, игнорирование социальной ценности, объективных границ и специфики различных видов норм, подмена регуляторов и перекладывание регулятивных функций одних норм на другие и т. д.) неизбежно приводит к их деградации и атрофии, к девальвации выражаемых в них ценностей и регулятивных возможностей, к нарушению 11 бездействию системных связей различных видов социальных норм общества, к развалу единого механизма социальной рефляции и постепенному распаду всего соционормативного по-Рядка.

Лишь с учетом объективной природы и своеобразия различных видов социальных норм, их специфических свойств и Качеств возможно эффективное воздействие на процесс соци-адьной регуляции. Отсюда очевидно первостепенное значение проблемы специфики права (в соотношении с другими видами °Циальных норм) для конкретизации представлений о его ействительном месте в соционормативной системе и его поденной роли как регулятора особого вида.

При характеристике взаимодействия права с другими со-альными нормами необходимо учитывать, что формальное

184

Раздел III. Сущность, понятие и ценность

равенство, будучи принципом права, имеет важное значен с точки зрения всех иных (неправовых) видов социальных всех других типов социальной регуляции, но (и в этом дела!) не в качестве их собственного принципа.

Различные виды социальных норм (право, мораль, религия и т. д.) обладают собственным специфическим принципов выражающим их природу, специфику, сущность и понятие Так что соотношение (связь, взаимодействие, противодействие, борьба и т. д.) различных видов социальных норм, различных социальных регуляторов — это соотношение разных принципов.

Мораль, нравственность, религия, эстетика и т. д. в их взаимодействии с принципом равенства (в том или ином его проявлении и значении), по существу, имеют дело с правовым началом и принципом. При этом можно выделить два взаимосвязанных аспекта такого взаимодействия: 1) соответствующее моральное, религиозное, эстетическое и т. д. отношение (понимание, восприятие, оценка, притязание, применение) к данному правовому принципу и 2) признание и выражение в праве данного отношения-притязания (морального, религиозного и т. д.) с учетом специфических особенностей и требований самого принципа правового равенства (формально всеобщая равная мера, свобода, справедливость).

В первом аспекте мы имеем дело с моральными, религиозными и т. и. формами осознания права (и правового равенства) и соответствующими притязаниями на их правовое признание. Здесь коренятся истоки различных прошлых и современных представлений и концепций так называемого морального права, нравственного права, религиозного права ит.д So втором аспекте речь идет о правовой форме осознания и выражения этих видов правопритязаний; сюда относятся многообразные, исторически изменявшиеся направления, формы и способы пра вового признания и закрепления (и, следовательно, вовлечений в сферу действия принципа правового равенства) прав и свобод людей в области морали, религии, эстетики и т. д.

Характер и формы распространения принципа правового равенства на эти области духовной жизни, способы правовой защиты соответствующих запросов и интересов людей и усл° вий для их