учебный год 2023 / Шершеневич. Общая теория права (том. 4)

Глава III. Общество

вать ему. Наконец, психологическая несостоятельность механического представления заключается в том, что оно предполагает изолированного человека в естественном состоянии совершенно таким, каким дает его современная жизнь, забывая, что психика человека сама есть продукт общественной жизни.

Таковы упреки, посылаемые по адресу механического представления об обществе. Так ли все они неотразимы, как это принято считать?

Совершенно основательно указание, что в естественном состоянии не могло быть прав, с которыми человек вступал бы в общество, потому что если право есть явление социальное, то оно может возникнуть только в обществе, а не вне общества. Однако учение о естественных правах не составляет сущности механического представления. Правда, естественные права явились в XVII и XVIII вв. основным политическим мотивом к созданию механической теории – все равно, выдвигались ли они в качестве гарантии против деспотизма или как правомерное обоснование того же деспотизма. Но если отрешиться от исторической перспективы и на место прав поставить интересы, механическое представление мало изменится. Нельзя также не признать правильности замечания насчет психологической несостоятельности рассматриваемой теории. До общества мог существовать только дикий человек, а естественного человека изображали одаренным всеми способностями, всем разумением культурного человека. Естественный человек не мог представлять себе ясно всех выгод общественной жизни, а потому не мог сознательно стремиться к созданию общества путем договора.

Едва ли, однако, можно признать справедливым упрек, будто механическое представление совершенно расходится с историческою действительностью. Стоит обратить внимание на современную общественную жизнь дикарей, стоящих на низшей ступени культуры, чтобы признать связь между ними чисто механической. Группы австралийцев в несколько десятков людей собираются под влиянием тех или иных причин и так же легко рассыпаются, подобно куче песка, причем составные ее элементы идут врозь на образование новых групп. Исторически не подлежит сомнению, что роды, которые испытывали давление извне, сплачивались для совместного отпора1. Это соединение из чувства самосохранения, сопровождаемое согласием подчиниться военной власти избранного вождя, – разве это не общественный дого-

1  Тайлор, Антропология, с. 427.

101

Г.Ф. Шершеневич. Общая теория права

вор? Ошибка защитников механического представления заключалась

втом, что они думали, будто общества возникли только договорным путем, тогда как завоевание играет еще большую роль в образовании обществ; будто договорное основание лежит в основании современных обществ, тогда как договорным путем могли возникать только общественные зародыши, из которых в дальнейшем силою сложного исторического процесса создались современные общества; будто договорное происхождение зародышей способно открыть свободную возможность деления и сложения обществ, получивших историческую сплоченность, другими словами, возможность кроить современные общества по своему вкусу.

Воправдание механического представления следует заметить, что сторонники его редко становились на точку зрения исторической действительности. Общественный договор для них – только методологический прием. Для них неважно, было так в истории или нет, – для них важно доказать, какой вид должно принять общество, если предположить, что в основании его лежит договор, обусловленный согласием всех, без чего никто не может считать себя связанным общественными узами.

Несправедливо указание, будто в основании общества не может лежать договор, так как он уже предполагает государственную организацию. Действительно, договор как правовое явление, опирающееся на организованную защиту, немыслим вне государства. Но договор не только правовой институт. Обмен товарами, производимый при так называемой немой торговле, совершается вне государственной гарантии и держится только осознанием своего интереса с каждой стороны. Договоры международные также не могут быть признаны правовыми, но сила их обеспечивается политическим расчетом участников и давлением неучаствовавших государств, которые заинтересованы

всоблюдении договора.

Механическое представление следует понять и оправдать главным образом с точки зрения исторического момента. Своим появлением эта теория расчистила путь для научной мысли, устранив с ее дороги исторические препятствия. Ее нужно расценить как протест против неприкосновенности исторических предрассудков. Человек не захотел мириться с общественным укладом, который он нашел при своем рождении, случайном по времени и месту, и поставил себе задачу создать его так, как ему подсказывали интересы и разум. Это есть требование внести сознательность туда, где до сих пор царила воля Провидения

102

Глава III. Общество

и сила традиции, и это требование находит себе оправдание в наблюдении, что в общественном устроении инстинкт все более отступает перед сознательностью.

§ 13. Органическое представление об обществе

Литература: Спенсер, Основания социологии, т. II, ч. 2 (рус. пер.), 1877, с. 497–654; Schäffle, Bau und Leben des socialen Körpers, 2-е изд., 1896, т. I, с. 1–265; Hartwig, Die Lehre vom Organismus und ihre Beziehung zur Socialwissenschaft, 1899; R. Worms, Оrganisme et société, 1896; Кареев, Введение в социологию, 2-е изд., 1907, с. 51–74; Коркунов, Лекции пo общей теории права, § 36; Михайловский, Аналогический метод в общественной науке, Сочинения, изд. 1906 г., т. I; Хвостов, Социальный организм, Вопр. фил. и псих., 1909, № 100; Фуллье, Современная наука об обществе, 1895, с. 75–150.

Органическое представление об обществе состоит в приравнивании общества к организму. Общество представляется как организм,

ипотому сущность общества выясняется из строения и функций организма. Если общество есть организм, то все, что верно в отношении организма, также верно и в отношении общества. Все неясное в строении и деятельности общества может быть объяснено по аналогии с анатомией и физиологией. И чем дальше пойдут успехи биологии, тем больше выиграет наука об обществе.

Вчем же обнаруживается сходство с организмом? Общество, как

иорганизм, растет, и этот рост выражается одинаково у обоих как в увеличении массы, так и в уплотнении. С увеличением размеров общества, как и организма, происходит увеличение сложности строения, сопровождаемое дифференциацией в функциях. Разделение труда есть именно та особенность как в обществе, так и в организме, которая делает каждое из них живым целым. В обществе, как и в организме, между частями существует такая тесная зависимость, при которой нарушение в одной части отражается само собою на состоянии других частей. В противоположность механизму и в согласии с организмом общество способно к саморазвитию внутренними, присущими ему силами. Как и организм, общество подвержено болезням и смерти. Не ограничиваясь общими указаниями, сторонники органического направления проводят сходство и в подробностях. В каждом организме, достаточно развитом, имеются три системы

103

Г.Ф. Шершеневич. Общая теория права

органов, выполняющих три главные функции: органы питания, органы сношений, органы кровообращения; этим трем органам, поддерживающим жизнь, соответствуют промышленность, управление, торговля. Чем дальше ведется параллель, тем меньше согласия между представителями органического направления. Одни сравнивают мозг с правительством, кровеносные сосуды – с путями сообщения, кровяные шарики – с деньгами; другие уподобляют зубцы крепостей, рвы и валы защитным тканям, таким как зубы, волосы, ногти, рога.

Сравнение общества с живым телом встречается уже в древности. Платон в своем «Государстве» уподобляет общество – главным образом с житейской точки зрения – громадному животному, именуемому Демосом. В истории Рима известно предание, будто М. Агриппа сопоставлением общественных классов с членами организма так сильно повлиял на плебеев, ушедших в недовольстве на патрициев из города, что те вернулись. В XVII столетии Гоббс признал государство библейским чудищем Левиафаном. Но едва ли во всех этих случаях сравнения можно видеть настоящую органическую идею. В частности, относительно Гоббса приходится согласиться, что его Левиафан – скорее механизм, чем организм. Органическое представление является продуктом XIX столетия. Оно создастся раньше всего под влиянием философии Шеллинга и Краузе. Огюст Конт установил непосредственную связь между биологией и социологией и даже дал несколько сравнений общества с организмом. Главная заслуга научного развития органического представления принадлежит, несомненно, Герберту Спенсеру1. Идея Спенсера встретила сильные возражения, но нашла

инемало последователей. Среди последних выдавались Шефлэ, который, в отличие от Спенсера, признал клеткой не индивида, а семью2,

иЛилиенфельд3. В настоящее время некоторые считают это представление окончательно опровергнутым и подавленным, тогда как другие, напротив, видят в нем господствующее направление. На самом деле оно крепко держится во Франции, где имеет видных сторонников

1  Готейн (Handwörterbuch der Staatswissenschaften, т. 4, 1909, с. 689) обвиняет Спенсера за то, что тот со свойственным англичанам невежеством вообразил, будто открыл органический метод. Между тем сам Спенсер указывает, что аналогия между обществом и организмом неоднократно выдвигалась философами (Основания социологии (рус. пер.), 1877, т. II, с. 647). Невежество оказалось на немецкой стороне.

2  Schäffle, Bau und Leben des socialen Körpers, 1875–1878 (в 4 т.); 2-е изд., 1896 (в 2 т.). 3  Lilienfeld, Gedanken über die Socialwissenschaft der Zukunft, 1873–1881 (в 5 т.).

104

Глава III. Общество

влице Ренэ Вормса, Фуллье, Изулэ, Пиоже1, и находит себе поддержку

вГермании в философии Вильгельма Вундта.

Обращаясь к критике органического представления, мы должны отметить, что главные возражения, чаще всего повторяющиеся, были добросовестно выдвинуты самим Спенсером.

Прежде всего само собою напрашивается возражение методологического характера. Наука подвигается вперед, объясняя еще неизвестное уже известным, и потому нс может быть сомнения в допустимости аналогии. Если мы хорошо знаем, что такое организм, то подведением понятия об обществе под понятие об организме достигается значительный успех. Но знаем ли мы, что такое организм? Попытки определить жизнь, отличающую органический мир от неорганического, едва ли можно признать удавшимися. Признаем ли мы за жизнью способность приспосабливаться к внешним условиям или способность ассимиляции воспринимаемых предметов, мы должны сознаться, что стоим не на твердом знании, а на зыбкой почве угадываний. Как раз в то время, когда обнаружилось стремление представить себе общество как организм, стало обнаруживаться встречное течение – представить себе организм как общество. Много ли достигается утверждением, что «всякий индивид есть общество, а всякое общество есть индивид»? Всматриваясь в аналогию, развиваемую сторонниками органического представления, мы замечаем, что речь идет не столько о доказательстве того, что общество есть организм, сколько о том, чем общество, как и организм, отличается от механизма. Однако из того, что две величины не равны порознь третьей, еще не следует, что они равны между собой. Остается открытым вопрос, не составляет ли общество особый вид бытия, столь же отличный от органического, как органическое от неорганического.

Но допустим методологическую правильность органического представления. Само сравнение общества с организмом вызвало ряд сомнений. Реален только организм, а общество есть не более чем отвлечение. Организму присуща конкретность, чуждая обществу: «Все части животного образуют одно конкретное целое, но части, составляющие общество, образуют такое целое, которое должно считаться раздельным, дискретным, а не конкретным»2. В противоположность чле-

1  René Worms, Оrganisme et société; Fouillée, La science sociale comtemporaine, 3-е изд. (рус. пер.: Современная наука об обществе, 1895); Izoulet, La cité moderne, 5-е изд., 1898.

2  Спенсер, Основания социологии, т. II, с. 649 (§ 269).

105

Г.Ф. Шершеневич. Общая теория права

ну общества, способному менять свои функции, например, рабочий может сделаться солдатом, а потом швейцаром – клетки организма не способны к изменению функциональной деятельности. Индивид способен выделиться из общества физически, не переставая осознавать себя членом этого общества. Если индивид может жить вне своего общества, выходить и возвращаться, совершенно отделяться и прирастать к другому обществу, то клеточки, отделенные от своего организма, теряют жизнеспособность. В организме сознание сконцентрировано – в обществе оно рассеяно по всем составным частям; сознание присуще каждому организму – у общества вне его членов сознания нет. Отсюда решающий вывод, что в организме целое есть цель, клетки – лишь средство, в обществе целью служит каждый индивид, а целое – только средство.

Не все из приведенных возражений справедливы. Главное, нет уверенности в том, что клетки действительно лишены индивидуального сознания. Однако пока наука не установила твердо сознательности клеток, образующих организм, мы должны в этом видеть существенное отличие общества от организма, которое чрезвычайно ослабляет ценность сопоставления общества и организма, с целью выяснения сущности первого. Помимо того, нельзя не обратить внимания на аморфность общества1. В противоположность организму, имеющему определенные границы в пространстве, общество может не иметь определенных очертаний. Состав общества точно устанавливается только в элементарных соединениях, ограничивающихся какою-ни- будь одной определенной целью. В сложных обществах мы наблюдаем обычно расплывчатость границ. Для каждого индивида границы общества идут не далее того, как он чувствует сам свою связь с обществом. Государственные границы, сплачивая людей рядом интересов, в то же время не мешают переходить одному и тому же обществу за эти пределы и умещаться различным обществам в этих же пределах. Другими словами, общества не живут рядом друг с другом, как организмы, но они живут друг в друге полностью или частично, и не в одном, а в нескольких разом.

Несмотря на недостатки органической теории, внушающей неправильное представление об обществе, заслуги ее перед наукой не подлежат сомнению. С точки зрения исторического момента органическое представление находит свое оправдание в противопоставлении

1  Spencer, Essays, т. I, с. 393.

106

Глава III. Общество

механическому, с чем была связана идея искусственности общественной организации, пренебрежение к внутренним силам общества, способным оказывать противодействие произвольным экспериментам. Органическое направление иногда понимается в смысле утверждения внутреннего саморазвития и соответственно тому отказа от личного воздействия на строение и жизнь общества. Но такой вывод не связан непременно с органическим представлением, хотя он и делался видными его сторонниками. Органическое представление не исключает воздействия – оно требует только учета процесса развития, закона преемственности. С органической точки зрения историческими силами надо пользоваться, но ими нельзя пренебрегать, как это внушалось механическим представлением. Понимание органической связи, статической и динамической, предупреждает ошибки социальной политики, направленной к искусственному подавлению назревших процессов и искусственному вызыванию еще не подготовленных нарастаний. В этом положении, изменившем взгляд на общество, несомненная заслуга органической теории.

§ 14. Биологическое представление об обществе

Литературa: Vaccaro, Les bases sociologiques du droit et de l’état, 1898; Ammon, Die Gesellschaftsordnung und ihre natürlichen Grundlagen (франц. пер.: L’ordre social et ses bases naturelles, 1900); Novikow, La critique du darwinisme social, 1910; Кареев, Введение в социологию, 2-е изд., 1907, с. 75–87; Михайловский, История Дарвина и общественная наука, Сочинения, изд. 1906 г., т. I.

Признание общества организмом уже есть биологическое представление. Все же органическому представлению можно противопоставить особое биологическое. Органическое представление считает возможным применить к обществу биологические законы потому, что общество есть организм. Биологическое же представление признает применимость к обществу биологических законов потому, что общество, как и внешняя природа, является той средой, в которой индивиды как организмы борются за свое существование.

Биологическое направление связано с именем Дарвина, который во второй половине XIX столетия (1859 г.) выдвинул законы борьбы за существование и естественного отбора как факторы биологической эволюции. Сущность борьбы за существование выражается: а) в унич-

107

Г.Ф. Шершеневич. Общая теория права

тожении одним организмом других для поддержания своей жизни; b) в вытеснении соперников, стремящихся к той же цели при помощи тех же средств. Сущность естественного отбора состоит: а) в выживании тех индивидов, которые наиболее приспособлены к условиям этой борьбы; b) в передаче обеспечивающих свойств потомству силою наследственности; с) в постепенном усовершенствовании вида. Под действием этих биологических законов природа превращается

варену постоянной борьбы, уносящей массы жертв, за счет которых сохранили свое существование немногие. Лишения и смерть царят

вприроде. Мысль об этой всеобщей борьбе казалась самому Дарвину печальной, но утешение он находил в мысли, что в результате этой борьбы наиболее сильные, здоровые и счастливые индивиды переживают остальных и размножаются.

Дарвин произвел огромное впечатление не только на естествознание, но вообще на все мировоззрение XIX в., и потому неудивительно, что его идеи были перенесены в социальный мир, для которого они не предназначались. Доступу биологических законов Дарвина в представление об обществе не могло не благоприятствовать то обстоятельство, что они сами сложились, по собственному признанию Дарвина, под влиянием социального закона Мальтуса, который указывал на то, что средства существования развиваются медленнее, чем размножаются люди, откуда создастся соперничество, неизбежно сопровождающееся гибелью многих людей.

Это было бы еще ничего, если бы идея, ставшая господствующей, получила только большее применение в науке, чем следует. Хуже то, что дарвинизмом стали пользоваться в жизни для того, чтобы оправдать некоторые особенности существующего общественного строя. Когда было указано на те несправедливости, какими сопровождается экономическая конкуренция, защитники полной свободы экономических отношений и государственного невмешательства не

всостоянии были отразить эти обвинения нравственными доводами. Но дарвинизм натолкнул их на мысль воспользоваться законом борьбы за существование для оправдания экономических преимуществ буржуазии. Борьба за существование, видом которой является свободная конкуренция, есть естественный закон, против которого человек бессилен и перед которым приходится смириться даже тем, кто считает своим долгом восставать против несправедливых человеческих законов. С таким же основанием стремились использовать закон естественного отбора для оправдания исторических привиле-

108

Глава III. Общество

гий аристократии. Разве не имеют права требовать преимущества те, которые являются потомками, унаследовавшими лучшие черты от прежних победителей в жизненной борьбе? Дарвинизм как бы поддерживал милитарные тенденции. В письме к профессору Блюнчли фельдмаршал Мольтке развивал следующие мысли: «Вечный мир есть мечта, и притом даже не прекрасная. Война есть одно из условий мирового порядка, установленного Богом. В ней развиваются самые благородные черты человека. Без войны мир загнил бы и погряз в материализме».

Допустимо ли в самом деле применение биологических законов к людям? Несомненно, что человек есть одно из произведений природы и потому он не может не испытывать силы естественных законов. Если бы человек жил в естественном состоянии, изолированно, он всецело находился бы под действием законов борьбы за существование и естественного отбора.

Но человек живет не изолированно, а в обществе. И сам факт социальной жизни оказывает с силою закона противодействие биологическим законам Дарвина. Общественная организация изменяет естественные условия существования, и, насколько взаимные отношения людей организованы, биологические законы не могут иметь действия. Общественное сотрудничество создается с целью совместной борьбы против природы, а не для облегчения соперничества внутри общества.

С другой стороны, естественный отбор оказывал бы свое действие на человека, если бы последний в своей борьбе против внешних условий стоял на уровне животных, т.е. если бы он выдерживал борьбу силами своего организма. Но человек выделился из животного мира способностью делать орудия и владеть ими, а социальная организация обеспечила за каждым наследование этих орудий. С этого момента наиболее приспособленным в борьбе с природою оказывается тот, кто обладает наибольшими и наилучшими орудиями самозащиты. Вместе с тем, в противоположность чисто биологическому результату естественного отбора в мире животных, естественный отбор между людьми не стоит в необходимой связи со здоровьем и умом отдельных индивидов.

Если это так и если общественная организация имеет своею целью устранить путем сотрудничества соперничество между людьми, то все же и именно поэтому следует признать верным, что биологические законы, вполне применимые к естественному, неорганизованному

109

Г.Ф. Шершеневич. Общая теория права

состоянию, сохраняют свое действие в отношении людей, насколько их существование остается неорганизованным1.

Такая неорганизованность наблюдается сейчас во взаимных отношениях тех обществ, которые являются нам как государства. Несомненно, что государства борются между собой за существование, что государства стремятся всею своею организацией приспособиться

кусловиям этой борьбы и что государства, не успевшие или не сумевшие приспособиться, падают жертвами соперничества. В борьбе между государствами, как и в борьбе животного мира, выживают типы наиболее приспособленные – по закону естественного отбора.

Но биологические законы сохраняют свою применимость и в социальной среде, т.е. внутри общества, насколько отношения между людьми остались неорганизованными. Такая недоорганизованность имеет место особенно в области экономических отношений, где нет организации производства и обмена, а есть только приспособление

кусловиям производства и обмена и где поэтому отдельные люди или частные хозяйства соперничают между собою за существование. При этом, так как другие стороны общественной жизни организованы, в этой борьбе одерживают победу не самые лучшие в антропологическом смысле, а самые сильные в экономическом отношении. В Средние века, пока не была достигнута политическая организация, шла борьба между феодальными сеньориями – теперь, пока еще нет экономической организации, борьба идет между торговыми предприятиями.

Из сказанного вытекает, что действие биологических законов в со­ циальной среде задерживается общественной организацией. Чем далее пойдет процесс организации, тем меньше останется места для применения этих законов. Но отрицать их действие в настоящее время совершенно невозможно. Следует только иметь в виду, что они действуют не потому, что неотвратимы, а потому, что не отвращены.

1  Nоvikow, который в своем сочинении «Conscience et volonté socialles» (1897) утверждал, что «если общества являются организмами, то a priori следует признать к ним применимость всех биологических законов» (с. 3), что «если закон Дарвина верен, то его действие должно быть всеобщим, а следовательно, распространяться на социальные явления, как и на биологические» (Les luttes entre sociétés humaines, 1893, с. 482), теперь в «La critique du darwinisme social» (1910) зaявляет, что «быть социологом и дарвинистом – это явное противоречие» (с. 101) и что «социальный дарвинизм может быть определен как учение, которое признает коллективное убийство условием человеческого прогресса» (с. 3).

110