Учебный год 2023 г. / Великая реформа (стр. 104-110)-1
.pdfмной. 26/Х. АВ.". На документе имеется приписка той же рукой: "Записка передана М. Замятину*(897) 26/Х"*(898).
Тем не менее в первую очередь А.Я. Вышинский оставался, конечно, процессуалистом. Нельзя не отметить, что в эпоху его ректорства уголовнопроцессуальная наука стала одной из профилирующих дисциплин на факультете советского права МГУ - ни о какой зависимости от науки материального уголовного права, характерной для дореволюционного периода истории университета, речь уже не шла. Например, А.Я. Вышинский едва ли не единственный раз лично присутствовал именно на том заседании пленума предметной комиссии факультета по уголовному праву, состоявшемся 2 декабря 1927 г., когда было принято крайне важное решение о создании подкомиссий, в том числе самостоятельной подкомиссии по уголовному процессу *(899) (о деятельности этой подкомиссии мы уже упоминали и вскоре к ней вновь вернемся). Более того, уже на следующем заседании пленума, состоявшемся 8 декабря 1927 г., сама комиссия именовалась как "предметная комиссия по уголовному праву и процессу". А.Я. Вышинского на этом заседании не было, но его участия уже и не требовалось - свою позицию он, без сомнения, высказал еще 2 декабря, чего оказалось вполне достаточно *(900): автономия уголовно-процессуальной науки более никем под сомнение не ставилась.
С приходом А.Я. Вышинского к руководству Московским университетом курс уголовного процесса стал одним из приоритетных в учебных программах факультета советского права, причем не только на судебном отделении, но и на "непрофильных" отделениях факультета. Данная тенденция приобрела явные очертания примерно с 1927 г., когда все отделения факультета начали уделять повышенное внимание процессуальным дисциплинам и особенно уголовному процессу. Так, 22 сентября 1927 г. предметная комиссия отделения советского строительства факультета советского права приняла решение "признать необходимым организацию семинариев по гражданскому и уголовному процессам на отделении, хотя бы для этого потребовалось сокращение лекций по указанным дисциплинам"*(901). Пыталось не отстать от веяний времени и учебное бюро хозяйственно-правового отделения факультета, которое на заседании 5 октября 1927 г. постановило "просить предметную комиссию по уголовному праву назначить руководителей групп по уголовному процессу и начать занятия" *(902). Бюро международного отделения откликнулось на заседании, состоявшемся 5 декабря 1927 г., решением "признать необходимым зачет по курсу уголовного процесса". Впрочем, данное решение немедленно приобрело неожиданный резонанс, поскольку, как свидетельствует протокол заседания бюро международного отделения, "студенческая часть сообщает, что она будет оспаривать это решение в части уголовного процесса в деканате" *(903). Сразу отметим, что деканат занял весьма дипломатичную позицию, оставив вопрос о зачете по уголовному процессу на международном отделении "открытым"*(904).
Что касается судебного отделения факультета советского права, то до начала 1929 г. преподавание уголовного процесса по-прежнему осуществлялось здесь на IV курсе, причем в неизменном объеме. Но это "профильное" отделение, разумеется, не могло долго оставаться в стороне от общих тенденций, связанных с
ростом интереса к дисциплине "Уголовный процесс". Более того, напрашивалось выравнивание программ по уголовному процессу на разных отделениях факультета, поскольку данная дисциплина перестала быть "специальной". Понимание того, что речь должна идти об "общефакультетском" предмете, было, безусловно, отражением объективных тенденций, с субъективной точки зрения, ускоряемых фигурой А.Я. Вышинского - его зримым и незримым влиянием.
15 февраля 1929 г. состоялось заседание учебного бюро судебного отделения, где от имени предметной комиссии по уголовному праву с докладом выступил профессор М.М. Исаев, сообщивший о предложении комиссии расширить преподавание уголовного процесса путем введения на III курсе для всех студентов факультета советского права одной вводной лекции по этой дисциплине и "краткого просеминара". Однако предложение предметной комиссии не нашло поддержки учебного бюро, которое "признало, что для организации просеминара нет необходимых условий в виду загруженности студентов и что проектируемый порядок не приведет к усвоению студентами необходимых сведений из области уголовного процесса; в виду этого учебное бюро признало необходимым ввести на III к. краткий курс уголовного процесса и просить деканат обеспечить скорейшее начало лекций по этому предмету" *(905). Смеем предположить, что "загруженность студентов" здесь не при чем. По крайней мере, она не стала помехой для организации "краткого курса лекций" вместо "одной вводной лекции".
Чуть позже состоялось "заседание Учебного бюро судебного отделения факультета советского права 1-го МГУ совместно с Президиумом предметной комиссии по уголовному праву", которое в целях высвобождения в учебных планах времени для процессуальных дисциплин нанесло удар по таким предметам, как "Судоустройство" и "Прокурорский надзор". На этом заседании было, в частности, принято решение "исключить из числа предметов <...> е) судоустройство (распределив соответственные вопросы по другим дисциплинам); ж) прокурорский надзор (в процессы)". Другим пунктом принятого на заседании постановления стал проект нового учебного плана, предусматривавший введение уголовного процесса как общеобязательной дисциплины на III курсе факультета советского права (2 часа лекций; 2 часа семинаров в неделю) при сохранении его как дисциплины специальной на IV курсе "для уголовно-правового цикла" *(906). Нельзя не отметить важность данного решения: уголовное судопроизводство признавалось фундаментальной дисциплиной, требующей изучения всеми студентами, претендовавшими на получение высшего юридического образования. Кроме того, как бы мы ни относились к временному исчезновению из программ Московского университета "Судоустройства"*(907) и " Прокурорского надзора ", впо справедливым выглядит признание вторичного характера данных предметов по отношению к процессуальному праву. В какой-то мере, приняв решение перевести их в "процессы", факультет советского права МГУ волей-неволей сблизил свои программы с программами юридического факультета Императорского Московского университета.
Проект нового учебного плана, предполагавший расширение преподавания уголовного процесса, был официально претворен в жизнь. Свидетельство тому - письмо секретаря учебного бюро факультета советского права профессора И.С.
Перетерского от 30 мая 1929 г., адресованное заведующим кафедрами, в том числе А.Я. Вышинскому. Автор письма просил сообщить в учебное бюро программы лекционных курсов и семинаров на будущий учебный год и список преподавателей для чтения лекций и ведения семинаров. При этом И.С. Перетерский отдельно ставил всех в своем письме в известность, что "преподавание гражданского и уголовного процесса будет происходить как на IV курсе (по старому учебному плану), так и на III курсе (по новому учебному плану)"*(908).
Несомненно, достаточно резкое увеличение объема преподавания уголовного судопроизводства и придание ему статуса общеобязательной дисциплины во многом объясняют ту текучесть кадров на кафедре уголовного процесса МГУ, которую мы отмечали ранее. Преподавателей по-прежнему не хватало, тем более что почти все они были сверхштатными и ко всему прочему не всегда, как мы убедились, ревностно относились к исполнению своих обязанностей в университете.
В начале 1928 г. на кафедре уголовного процесса появились В.В. Макеев (1887-), О.А. Лейкин (1896-) и Тараскович. Если о последнем нет никаких дополнительных сведений (неизвестны даже его инициалы и год рождения), то Виктор Валерианович Макеев и Оскар Аркадьевич Лейкин - оба члены ВКП(б) - оказались, судя по документам, более тесно связаны с факультетом советского права МГУ. Все трое были специалистами по прокурорскому надзору и приглашались факультетом для ведения занятий именно по этой дисциплине до ее поглощения в 1929 г. уголовным и гражданским процессами. Сначала состоялось заседание деканата 9 января 1928 г., где было принято решение "поручить ведение занятий по прокурорскому надзору *(909) В.В. Макееву и т. Тарасовичу, о последнем возбудить ходатайство о зачислении сверхштатным ассистентом факультета" *(910). Сложно сказать, по какой причине, быть может, в связи с изменением планов Тарасковича, о котором более в документах нет ни малейших упоминаний *(911), но уже 24 января 1928 г. деканат факультета советского права решил "пригласить для ведения занятий по прокурорскому надзору т. Лейкина в качестве сверхштатного ассистента"*(912). Надобность в "узких" специалистах по прокурорскому надзору отпала приблизительно через полтора года, т.е. долго никто из названных новых сотрудников кафедры уголовного процесса на факультете не преподавал. Однако В.В. Макеев и О.А. Лейкин остались в числе научных работников университета - их имена встречаются в многократно упоминавшемся "Списке научных работников факультета советского права 1-го МГУ на 29/30 академический год". Исходя из этого списка, оба не изменили своей научной специальности, в качестве которой попрежнему обозначен "Прокурорский надзор", уже исчезнувший к тому времени из учебных планов факультета советского права. Кроме того, как выясняется, основным местом службы О.А. Лейкина была Московская прокуратура, где он занимал должность старшего помощника прокурора. В отношении В.В. Макеева имеется информация другого рода: напротив его фамилии стоит привычное нам уже примечание "занятий не ведет"*(913).
Весной 1928 г. на кафедре уголовного процесса появился еще один преподаватель - Н.Я. Нехамкин. Прокурор Народного комиссариата юстиции Николай Яковлевич Нехамкин приглашался факультетом советского права МГУ для
преподавания судоустройства - любимой дисциплины Н.В. Крыленко, прекратившего к тому времени активную преподавательскую деятельность в университете. В протоколе заседания деканата, состоявшегося 28 марта 1928 г., осталась следующая запись: "Поручить чтение курса по судоустройству т. Нехамкину, возбудить соответствующее ходатайство о зачислении его сверхштатным старшим ассистентом при кафедре уголовного процесса" *(914). Как мы помним, судоустройство вместе с прокурорским надзором потеряло статус самостоятельного предмета, преподаваемого в МГУ, спустя год после прихода на факультет Н.Я. Нехамкина, который фактически стал на тот момент последним лектором по этой дисциплине в университете. Но, в отличие от О.А. Лейкина или В . В . М а к е е в а , Н . Я . Н е х а м к и н п р е п о д а в а н и я н е п р е к р а т и л , переквалифицировавшись с судоустройства на уголовный процесс. Так, в "Списке
научных работников факультета советского права 1-го МГУ на 29/30 академический год" в качестве его научной специальности указан именно "Уголовный процесс"*(915), поэтому после упразднения в учебных планах дисциплины "Судоустройство" Н.Я. Нехамкин не только не покинул МГУ, но, напротив, с 1 февраля 1930 г. получил должность штатного ассистента по возглавляемой А.Я. Вышинским кафедре *(916), проработав на ней до расформирования в 1931 г. факультета советского права.
Однако еще до появления на кафедре уголовного процесса В.В. Макеева, О.А. Лейкина и Н.Я. Нехамкина произошло событие, на долгие годы предопределившее развитие уголовно-процессуальной науки в Московском
университете. Именно оно стало, пожалуй, самым важным кадровым решением на кафедре уголовного процесса МГУ в "эпоху Вышинского", хотя в тот момент об этом, конечно, никто еще не догадывался. Никто не догадывался и о том, что приглашение очередного сверхштатного преподавателя - молодого 33-летнего практика - является началом блестящей научной карьеры самого крупного процессуалиста в истории советской уголовно-процессуальной науки.
Речь идет о М.С. Строговиче (1894-1984). В то время (с 1924 г.), как скупо указано в документах, "беспартийный" Михаил Соломонович Строгович, работал "прокурором НКЮ" и уже специализировался в научном плане в области уголовного процесса*(917). Протокол N 2 от 6 сентября 1927 г. "заседания деканата факультета советского права 1-го МГУ" в резолютивной части содержит лаконичное решение, значение которого можно осознать только сегодня: "пригласить для ведения семинариев <...> преп. Строговича - 1 гр. по материальному праву и 1 гр. по процессу (на текущий академический год)". Интересно, что это решение было принято по докладу профессора М.М. Исаева - "председателя кафедры уголовного права"*(918), хотя не вызывает сомнений, что оно было согласовано и с А.Я. Вышинским, возглавлявшим кафедру уголовного процесса. Уже 15 сентября 1927 г. М.С. Строгович официально был зачислен на должность сверхштатного ассистента именно по кафедре уголовного процесса*(919).
Впоследствии имя М.С. Строговича - доктора юридических наук, профессора, члена-корреспондента Академии наук СССР - стало легендарным. Будучи крупнейшим специалистом в области уголовного процесса, автором многочисленных фундаментальных трудов, одно перечисление которых заняло бы
слишком много места, он внес большой вклад и в развитие теории государства и права*(920). Но здесь мы не будем анализировать богатый событиями жизненный путь ученого, его идеи и концепции *(921). Нас интересует исключительно научная и педагогическая деятельность М.С. Строговича как преподавателя Московского у н и ве р с и тета , к а к п р а в и л о , в н и м а н и е м б и о г р а ф о в и м е м уа р и с то в обделенная*(922). Отметим только, что с 1939 г. "основным местом его
исследовательского творчества" справедливо признается Институт государства и права АН СССР *(923). При этом надо учитывать, что данный академический Институт возник на базе Института советского права МГУ, который мы уже упоминали. Иными словами, у юридического факультета МГУ и ИГП АН СССР
(ныне - РАН), с которыми связаны жизнь и творчество М.С. Строговича, при любых обстоятельствах общие "университетские корни". Однако в конце 1920-х годов речь шла не просто о "корнях". Например, решением деканата факультета советского права МГУ все аспиранты Института советского права были автоматически зачислены на факультет "младшими сверхштатными ассистентами"*(924).
Придя в 1927 г. в Московский университет, М.С. Строгович сразу же активно включился в работу факультета советского права. Если не считать А.Я. Вышинского, в тот период именно М.С. Строгович и Д.Б. Рубинштейн были самыми активными членами кафедры уголовного процесса. Например, именно они представляли в отсутствие А.Я. Вышинского процессуалистов на заседании пленума предметной комиссии по уголовному праву и процессу, проведенном 8 декабря 1927 г.*(925) Спустя всего несколько дней, 16 декабря 1927 г., состоялось заседание подкомиссии по уголовному процессу, где присутствовали представитель материально-правовой науки М.М. Исаев, члены кафедры уголовного процесса М.С. Строгович и Д.Б. Рубинштейн, а также студенты факультета советского права.
Протокол этого заседания сохранил для нас интересные сведения об обсуждавшихся вопросах. Помимо вопроса "о семинаре тов. Рогинского", решение по которому мы уже цитировали, М.С. Строгович сделал доклад "о занятиях в 2-х семинарских группах". Как свидетельствует протокол, "после обмена мнениями постановили отметить, что студенты довольны руководителем [курсив наш. - Л.Г., Н.И.], что III гр. судебного отделения удовлетворительно подготовлена по материальному и процессуальному праву, хозяйственники же слабо подготовлены по материальному праву, поэтому занятия с ними менее успешны". Д.Б. Рубинштейн в свою очередь доложил "о работе 4-х семинарских групп на хозяйственно-правовом отделении и отделении советского строительства"; "после обмена мнениями постановили считать занятия успешными, отметив слабую подготовку этих групп по материальному уголовному праву". Затем тот же Д.Б. Рубинштейн сделал сообщение "о составлении задачника", по которому подкомиссия приняла следующее решение: "признать весьма желательным составление задачника по уголовному процессу. Поручить его составление Д.Б. Рубинштейну и М.С. Строговичу". Наконец, на заседании был поднят вопрос "об обсуждении проекта УПК". Подкомиссия постановила "признать желательным обсудить проект УПК на собрании всех студентов факультета советского права, назначив таковое собрание на воскресный день. Обсудить проект после этого собрания по семинарским группам. Поставить в научно-исследовательском кружке
по уголовному праву доклад о реформе УПК"*(926).
К сожалению, архивы не оставили нам никаких сведений о том, воплотилась ли в жизнь идея "воскресного" обсуждения проекта нового УПК РСФСР, законом, кстати, так и не ставшего *(927). Что же касается написания задачника по уголовному процессу, порученного Д.Б. Рубинштейну и М.С. Строговичу, то работа над ним велась, причем достаточно активно. Всего через два с половиной месяца, 8 марта 1928 г., пленум предметной комиссии по уголовному праву и процессу постановил "представленный авторами (Рубинштейн и Строгович) проспект задачника и примерный казус одобрить. Рекомендовать этот задачник к изданию, весьма желательно, чтобы он вышел из печати к осени, к началу учебного года"*(928). Дальнейшая судьба задачника неясна - неизвестно, была ли работа над ним доведена до конца, по крайней мере библиографических данных о нем нет*(929).
Если продолжить тему, связанную с творческой деятельностью М.С. Строговича в первый период его работы в МГУ (1927-1931), то, какова бы ни была судьба задачника, крупнейшим его научным трудом того времени стал подробный комментарий к действовавшему тогда УПК РСФСР, написанный в соавторстве с Д.А. Карницким и вышедший тремя изданиями. Интересно, что работа была опубликована под редакцией и с предисловием будущего коллеги М.С. Строговича по кафедре уголовного процесса Московского университета - Н.Я. Нехамкина. Этот совместный труд несет на себе, конечно, отпечаток своей эпохи. Например, Н.Я. Нехамкин, делясь в кратком предисловии "понятными и законными для коммуниста сомнениями", не будет ли подготовка комментария "возведением норм процесса в догму, превращением их в фетиш", отмечает далее: "Мы хотим показать, что при раскрытии, расследовании уголовных дел не все нормы УПК равнозначущи, и если одни из них мы считаем обязательными для применения, ибо без применения их невозможно расследовать дело, то другие мы низводим до степени обыкновенных инструкций, отнюдь не претендующих на всю силу "закона"*(930).
Сами авторы комментария вынуждены были следовать этой концепции, весьма "модной" в отечественной уголовно-процессуальной науке в 1920-е годы. Они также, комментируя ст. 1 УПК РСФСР 1923 г., писали, что "не все правила" УПК равноценны, что "одни статьи устанавливают обязательные правила, несоблюдение коих является нарушением, могущим повлечь отмену приговора", а другие статьи "имеют значение инструкций, следование коим лишь рекомендуется судам" *(931). Однако возникает впечатление, что, в отличие от Н.Я. Нехамкина, авторы комментария данную концепцию не слишком разделяли. Как тогда расценить, что применительно к той же статье закона М.С. Строгович и Д.А. Карницкий выдвигали вполне современные идеи о необходимости "при соблюдении норм УПК" установления "материальной истины" по уголовному делу, о "гарантиях прав обвиняемого", о том, что не следует думать, будто "обе эти стороны УПК - порядок отыскания истины и гарантии прав личности в процессе - находятся в противоречии друг другу"*(932)? В этих фразах уже четко прослеживаются научные взгляды М.С. Строговича, которые ему предстояло отстаивать на протяжении всей последующей жизни.
1 февраля 1930 г. М.С. Строгович стал штатным ассистентом кафедры
уголовного процесса МГУ (в один день с Н.Я. Нехамкиным) *(933). В весьма сжатые сроки он был выдвинут в число ведущих ученых-процессуалистов факультета советского права. Так, "Список научных работников факультета советского права 1- го МГУ на 29/30 академический год", который мы неоднократно упоминали, включал немало персоналий по специальности "Уголовный процесс": А.Я. Вышинский, Д.Б. Рубинштейн, Г.М. Сегал, Н.Я. Нехамкин, Г.К. Рогинский, М.С. Строгович. К ним следует добавить представителей смежных дисциплин, преподаваемых кафедрой уголовного процесса: Н.В. Крыленко, О.А. Лейкина, В.В. Макеева, И.Н. Якимова, а также еще недавно "загадочного" Р.П. Катаняна *(934). Но уже в "Списке научных работников факультета советского строительства и права 1-го МГУ с указанием читаемых курсов на 15 сентября 1930 г." почти никого из указанных лиц нет. Остались только двое: представлявшие уголовно-процессуальную науку "штатный профессор Вышинский" и "штатный ассистент Строгович" *(935). К тому же А.Я. Вышинский в тот период мог уделять преподавательской работе все меньше и меньше времени - его политическая карьера стремительно шла вверх. Оставаясь ректором МГУ, он исполнял и другие обязанности. Все в том же "Списке" за 1929-1930 академический год в графе "Работа вне вуза" напротив фамилии А.Я. Вышинского указано: "наркомпрос - член коллегии" и "Зав. Главпрофобром" *(936). Таким образом, если оставить формальную сторону, то в повседневной жизни факультета советского права в последний год его существования уголовнопроцессуальная наука была представлена в лице именно М.С. Строговича.
Наконец, еще один важный штрих: незадолго до расформирования факультета советского строительства и права вместо отдельных самостоятельных процессуальных кафедр в МГУ образовалась единая кафедра судебного права. Это событие в практическом русле предвосхитило известную теоретическую концепцию судебного права как единой отрасли права, объединяющей все виды судопроизводства и судоустройство, которая, напомним, активно разрабатывалась в советской науке несколько десятилетий спустя, в том числе с участием М.С. Строговича, ставшего свидетелем ее определенного воплощения в структуре Московского университета на рубеже 1920-1930-х годов *(937). Таким образом, А.Я. Вышинский в это время возглавлял уже не кафедру уголовного процесса, но кафедру судебного права, где, разумеется, работали и все специалисты по уголовному судопроизводству.
В архиве сохранился "Список личного состава факультета советского права" за 1930 г., где указаны все сотрудники кафедры судебного права как самостоятельного подразделения МГУ. Поскольку отдельных дисциплин "Судоустройство" и "Прокурорский надзор" тогда уже не существовало, под началом А.Я. Вышинского были собраны представители трех правовых наук: уголовного процесса, гражданского процесса и криминалистики. Гражданскую процессуальную науку представляли исключительно штатные сотрудники факультета: профессор С.М. Прушицкий, доценты Н.Н. Кумыкин и B.C. Тадевосян, старшие ассистенты С.Н. Абрамов, П.С. Семеновский и В.П. Чапурский, ассистент Б.Л. Борисов-Эйдельман. Криминалистов было двое: старший штатный ассистент Ф.П. Фокин и штатный ассистент И.Н. Якимов. Что касается науки уголовного процесса, которая нас здесь, разумеется, более всего интересует, то среди ее представителей на кафедре
судебного права МГУ образца 1930 г. мы встречаем только знакомые фамилии: штатные преподаватели - профессор А.Я. Вышинский, доцент Г.М. Сегал, ассистенты М.С. Строгович и Н.Я. Нехамкин; сверхштатные - доцент Д.Б. Рубинштейн*(938). Именно в таком составе "уголовно-процессуальное крыло" кафедры судебного права встретило университетские реформы начала 1930-х годов, образовавшие брешь в истории юридической науки в Московском университете в целом и в истории науки уголовного судопроизводства в частности. При этом только М.С. Строговичу суждено было затем вернуться на восстановленный юридический факультет МГУ. Судьба остальных с Московским университетом уже никак не была связана.
В 1931 г. в составе МГУ был ликвидирован факультет советского строительства и права вместе со всеми кафедрами, в том числе кафедрой судебного права, и на его базе возникли два самостоятельных института: Институт советского права Наркомюста РСФСР *(939) и Институт советского строительства при ВЦИК *(940). Дальнейшее развитие событий привело сначала к их объединению, а еще позже - к вхождению в состав юридического факультета МГУ, т.е. к восстановлению status quo, но до того момента к истории университета они отношения не имели. В самом же Московском университете в течение более чем 10 лет уголовное судопроизводство не преподавалось, как не преподавались юридические науки вообще.
Решение о восстановлении в составе Московского университета юридического факультета, как известно, было принято в марте 1942 г., хотя "масштабно факультет стал функционировать лишь с поздней осени этого года"*(941). Если первые три курса студенты получали общую юридическую подготовку, то "для углубленного изучения отдельных отраслей советского права" на IV курсе преподавание велось "по 4-м циклам: 1. Государственно-правовому (государствоведы); 2. Международно-правовому (специалисты по международному праву); 3. Гражданско-правовому (цивилисты); 4. Уголовно-правовому (криминалисты)"*(942). Как вспоминал профессор Л.Д. Воеводин - студент первого набора восстановленного юридического факультета МГУ, "...самыми большими обычно были группы, в которых студенты специализировались по кафедрам уголовного права, уголовного процесса и криминалистики" *(943). Но, строго говоря, кафедра криминалистики появилась позже - в 1950 г. В первые годы существования восстановленного юридического факультета МГУ "уголовно-правовой цикл" был представлен только двумя кафедрами - уголовного права и уголовного процесса*(944), при этом преподаватели криминалистики работали на кафедре уголовного процесса.
После воссоздания юридического факультета в его составе в 1940-е годы насчитывалось 8 самостоятельных кафедр, одной из которых с самого начала была кафедра уголовного процесса *(945). Помимо профилирующей дисциплины - уголовного процесса - на кафедру было возложено преподавание еще двух общих курсов: судоустройства и упомянутой криминалистики. На первом этапе наиболее важной стала, разумеется, кадровая проблема, ведь, как и остальные кафедры юридического факультета Московского университета, кафедру уголовного процесса пришлось формировать фактически "с нуля".
Первоначально кафедру уголовного процесса возглавил в качестве и.о. заведующего М.В. Кожевников (1885-?) - практик с многолетним стажем, успевший зарекомендовать себя и на научно-педагогическом поприще. Михаил Васильевич Кожевников занимал до войны должности губернского прокурора, члена Президиума Верховного Суда РСФСР, начальника отдела НКЮ СССР *(946). После защиты в 1939 г. кандидатской диссертации он посвятил себя полностью научной и преподавательской работе, имея к тому времени уже педагогический опыт доцента Саратовского университета. Однако кафедрой уголовного процесса МГУ М.В. Кожевников заведовал недолго - до 1943 г., оставшись преподавателем, а после защиты в 1945 г. докторской диссертации - профессором кафедры и вскоре - деканом юридического факультета, к чему мы еще вернемся. Осенью 1943 г. было принято решение об объединении кафедр уголовного права и процесса. Заведование объединенной кафедрой было поручено М.Д. Шаргородскому (1904-1973) - ленинградскому профессору, в годы войны временно находившемуся в Москве. Михаил Давыдович Шаргородский не был процессуалистом, являясь выдающимся представителем уголовно-правовой науки. Тот факт, что он короткое время возглавлял объединенную кафедру, был вынужденной мерой, связанной со становлением воссозданного юридического факультета МГУ, тяжелыми военными условиями, нехваткой кадров. Уже в 1944 г. произошло разделение объединенной кафедры уголовного права и процесса. Кафедра уголовного процесса вновь стала самостоятельным подразделением юридического факультета МГУ, что потребовало решения в первую очередь кадровой проблемы.
В какой-то мере история повторилась. Как и в тогда уже далеком 1919 г., взоры прежде всего обратились к специалистам, ранее тесно связанным с Московским университетом. Одним из них вновь стал профессор Н.Н. Полянский, другим - М.С. Строгович*(947).
После восстановления в составе юридического факультета МГУ кафедры уголовного процесса именно Михаил Соломонович Строгович занял должность ее заведующего*(948). К тому времени он уже был маститым ученым - доктором юридических наук, профессором, членом-корреспондентом Академии наук СССР (с 1939 г.). Более того, одновременно М.С. Строгович преподавал в Военноюридической академии (с 1941 по 1952 г.) и не оставлял научной деятельности в Институте государства и права АН СССР, в котором впоследствии беспрерывно проработал до конца своих дней*(949).
Николай Николаевич Полянский вернулся в Московский университет в 1943 г. в качестве профессора кафедры уголовного процесса *(950). Это было "третье пришествие" выдающегося ученого в alma mater. Лекций по уголовному судопроизводству он уже не читал - их в то время читал М.С. Строгович. Н.Н. Полянский сосредоточился на ведении проблемных теоретических спецсеминаров и научном руководстве аспирантами.
Преподавание судоустройства на кафедре осуществлял к тому времени уже доктор юридических наук, профессор М.В. Кожевников. Будучи известен в юридической науке как крупный специалист по "истории учреждений, осуществляющих советское правосудие и содействующих ему органов" *(951), М.В. Кожевников затем многие годы читал основной курс судоустройства в университете.
Его роль в истории юридического факультета МГУ не ограничивается научнопедагогической деятельностью. Достаточно сказать, что в послевоенные годы М.В. Кожевников занимал пост декана факультета.
Втот период на кафедру уголовного процесса помимо основных предметов было возложено преподавание для студентов уголовно-правового цикла специальных дисциплин - судебной медицины и судебной психиатрии. Их читали два доктора медицинских наук: профессора К.И. Татиев и А.Н. Бункев. Ни один, ни другой в штате кафедры уголовного процесса не состояли - они работали, по терминологии того времени, как "нештатные сотрудники".
Вархиве сохранился интересный документ, дающий полную картину состава кафедры уголовного процесса юридического факультета МГУ и ее учебных планов
впервые годы после Великой Отечественной войны, - "Обзор преподавания на 1946/47 учебный год". Приведем выдержку из этого документа, касающуюся кафедры уголовного процесса:
"Основные курсы:
Судоустройство (II курс) - 32 часа - доктор юридических наук, профессор кафедры уголовного процесса Михаил Васильевич Кожевников;
Уголовный процесс (III курс) - 110 часов - заведующий кафедрой, доктор юридических наук, профессор Михаил Соломонович Строгович;
Криминалистика (III курс) - 102 часа - кандидат юридических наук, профессор кафедры уголовного процесса Иван Николаевич Якимов.
Специальные курсы:
Судебная медицина (IV курс уголовно-правового цикла) - доктор медицинских наук, профессор (нештатный сотрудник кафедры уголовного процесса) - Константин Иванович Татиев;
Судебная психиатрия (IV курс уголовно-правового цикла) - доктор медицинских наук, профессор (нештатный сотрудник кафедры уголовного процесса) - Алексей Николаевич Бункев.
Спецсеминары:
Вопросы реформы уголовного процесса *(952) - доктор юридических наук, профессор кафедры уголовного процесса Николай Николаевич Полянский"*(953).
В первые годы после окончания войны весьма плодотворной была и научная деятельность членов кафедры уголовного процесса юридического факультета МГУ. В одном лишь 1946 г. заведующий кафедрой М.С. Строгович опубликовал свой авторский учебник уголовного процесса, ставший, без преувеличения, классическим*(954), а из-под пера профессора Н.Н. Полянского вышли сразу две монографии, составившие "золотой фонд" советской уголовно-процессуальной науки*(955). Спустя год был внесен новый вклад в уголовно-процессуальную теорию - блестящая монография профессора М.С. Строговича о материальной истине*(956).
Однако времена были непростыми. Сколь ни плодотворной нам кажется с п о з и ц и й с е г о д н я ш н е г о д н я н а у ч н а я д е я т ел ь н о с т ь п р о ф е с с о р с к о- преподавательского состава юридического факультета МГУ, в том числе кафедры уголовного процесса, в конце 1940-х годов, спустя всего несколько лет после описываемых событий, она получила совершенно иную оценку со стороны