учебный год 2023 / Алексеев Теория права

рая привела бы к формированию в России независимого и сильного правосудия.

Российское право ' °йчас на перепутье. Известные шаги в сторону правового прогресса еще не привели к формированию в России права современного гражданского общества.

III. На пути к праву гражданского общества

1. В России, как и в ряде других стран, объявивших себя социалистическими, потерпели поражение и сама социалистическая система, и идея строительства социализма, сознательно конструируемого и создаваемого совершенного общественною строя, способного дать людям светлое будущее. С роковой неизбежностью такого рода утопические попытки оборачивались тем, что складывался строй неэффективной экономики, тоталитаризма, диктатуры, насилия над людьми, устраняющий из их жизни ценности цивилизации и культуры (хотя понятно, что гуманистические социалистические представления неизменно сохраняют свою ценность и по мере экономического и духовного развития общества, как свидетельствует история, опыт передовых демократических стран, воспринимаются в общественной жизни).

Будущее России — свободное гражданское общество.

Такое общество, его формирование, функционирование требуют качественно обновленного права.

Однако сами по себе законы, сколь бы много их ни было и как бы значителен ни был их демократический потенциал, не изменят ситуацию в действующей, все еще во многом огосударствленной правовой системе России.

Российское общество нуждается в том, чтобы в праве произошла крутая и решительная смена координат, принципиальное изменение самой сути, «настроенности» правовой системы, самой ее органики.

Это предполагает, во-первых, строгое определение общей направленности правовых преобразований, а во-вторых, «очеловечение» российского права.

2. В настоящее время правовая реформа концентрируется на коренных задачах демократического преображения России — на создании правовой основы демократии, рыночного хозяйства, а в итоге — на создании правового государства.

Это действительно коренные проблемы правовой реформы, проблемы первостепенные, в высшей степени ответственные.

Вместе с тем нужно видеть и стратегическую цель, в соответствии с которой Россия должна идти к свободному, современному гражданскому обществу.

Современное же гражданское общество, характерное для либеральных цивилизаций, передовых демократических стран, — это как раз такая стадия мирового общественного развития, на которой в соответствии с высоким уровнем экономики, духовной жизни, народного благосостояния и следует ожидать вершины развития права, его силы и достоинств.

Сообразно этому современное гражданское общество призвано быть правовым обществом, обществом Права.

Именно общество Права должно стать наиболее значимой целью и показателем реформирования России, причем такой целью и таким показателем, которые характеризуют его как более высокую, чем просто правовое государство, общечеловеческую ценность.

3 Наряду с тем, что необходимо четко определить общую перспективу преобразований правовой системы России, важно выделить центральный пункт, ключевое звено таких преобразований.

Таким центральным пунктом, ключевым звеном является то, что с известной долей условности может быть названо «очеловечением» права. Из огосударствленной в целом системы, во всех подразделениях которой так или иначе доминируют публичные начала, из «государственной воли, возведенной в закон», право должно превратиться в правовую систему, где приоритет принадлежит воле и интересам человека. Место юридической надстройки, нацеленной на кару, запреты, ограничения, должно заступить великое достижение цивилизации, воплощающее начала справедливости и возвышение личности, — система институтов, построенная на правах и потому названная правом. Только тогда окажется возможным формирование действительно правового гражданского общества, а рынок и демократия получат надежные правовые устои.

Каковы же пути «очеловечения» права, возвращения права к его истинному, цивилизованному облику и предназначению, столь необходимым в свободном демократическом, современном гражданском обществе? Наиболее существенны здесь три грани проблемы, соответствующие основным институтам и принципам, способным возвысить право, придать ему такой статус, когда оно может стать над властью, умерить и обуздать ее.

Первая. Это воссоздание частного права, его достойное, высокое место в правовой системе. Частное (или гражданское, цивильное) право, в сущности, было искоренено при советском режиме: гражданское законодательство было в немалой мере огосударствлено, обескровлено, да и подвергалось остракизму со стороны официальной правовой доктрины, концепции хозяйственного права.

Между тем частное право, как отмечалось в разделе о структуре права, не просто одна из отраслей, а самобытная, в высшей степени своеобразная правовая сфера, куда, за исключением случаев, предусмотренных законом, заказан вход государству; это сфера юридического господства частных лиц, решения которых становятся тем не менее юридически обязательными: государство обязано их поддерживать, обеспечивать. Как рыночное хозяйство невозможно без персонифицированной частной собственности, точно так же сама частная собственность, предпринимательство, экономическая свобода, да и вообще свобода в обществе, невозможны без частного права.

Если в тоталитарном обществе, как это и освящено советской правовой доктриной, доминирующее положение занимают отрасли публичного права (конечно же, необходимые при любой системе) — уголовное, административное и др., то в правовой системе демократического общества на первое место выходит частное гражданское право.

В России крупный шаг в рассматриваемом направлении сделан в результате принятия Федеральным Собранием первой части ГК, построенного на началах частного права.

Вторая. Это придание общепризнанным фундаментальным правам и свободам человека значения определяющего звена, центра демократической правовой системы. Движение россий-

ского законодательства в этом направлении уже обозначилос с достаточной определенностью. Но здесь нужно еще пере: своего рода рубикон и в противовес устоявшимся императив но-государственным традициям признать права и свободы ч ловека непосредственно действующим правом в России. И здесь, как уже упоминалось, определенный позитивный шаг сделан

в

Конституции Российской Федерации, в которой закреплено непосредственно юридическое действие прав человека.

Необходимо еще раз подчеркнуть, что именно общепризнанные прирожденные права и свободы человека должны стать отправной точкой, инструментом «идейной» настройки, жестким критерием правового обустройства общества. Скажем, вполне обоснованная необходимость эффективной государственной власти с этих позиций должна реализоваться так, чтобы даже в перспективе, в непредсказуемых изломах политической жизни сильная власть никогда и ни в чем не могла бы стать угрозой для свободы людей, неотъемлемых прав человека. А это помимо всего прочего предполагает умеренность и упорядоченность власти, ее строгое подчинение закону и разрешительному порядку, в соответствии с которым любой госорган и любое должностное лицо вправе совершать лишь такие действия, которые прямо предусмотрены законом.

Третья. Это резкое возвышение роли суда в жизни обц|ества. Ситуация здесь представляется сложной и даже обманчивой, поскольку может сложиться впечатление, что с созданием Конституционного Суда проблема третьей власти в России исчерпана. Между тем третьей властью является вся система правосудия, во всех ее ответвлениях. И тут приходится констатировать, что все иные суды — и общие, и арбитражные — продолжают находиться на обочине государственно-правовой жизни, не обрели в ней высокого, достойного положения.

Надо полагать, настала пора вообще изменить наше видение правосудия, интерпретацию его назначения как одного лишь применения права. Данные теории, да и опыт развитых демократических стран, причем не только англо-американской группы, свидетельствует, что высокий уровень правового развития достигается в обществе тогда, когда суд, опираясь на Конституцию, на закон, на закрепленные в законе основополагающие правовые принципы, общепризнанные права человека, тоже «творит право». Поэтому придание решениям высших судебных инстанций функций судебного прецедента представляется делом назревшим, вполне оправданным.

Понятно, что отмеченные грани «очеловечения» права должны с опорой на Конституцию найти выражение в законах, реализоваться в правовом бытии. Но прежде всего нужны концептуальное уяснение самой проблемы, сдвиг в понимании права демократического общества, решительные перемены в правовом мировоззрении и в правовой политике России.

Несколько слов в заключение

В заключение хотелось бы сказать несколько слов о возможных, по мнению автора этих строк, перспективах развития правовой теории, в том числе отстаиваемой в работе институциональной концепции.

Конечно же, эта книга — лишь первая попытка разработки упомянутой концепции в такой ее научной интерпретации, когда она не скована идеологическими догмами (хотя, быть может, какие-то следы таких догм еще не удалось в полной мере преодолеть). Автор при этом стремился к тому, чтобы хотя бы в самой малой степени попытаться возродить уровень и творческую направленность российской либеральной правовой мысли, с таким достоинством заявившей о себе в начале нынешнего столетия.

Думается, существенное значение в будущем правовой теории, призванной продолжить традиции русской правовой школы, в том числе и в будущем институционной концепции, должны иметь не только линии на преодоление недооценки права и на продолжение русской либеральной правовой мысли (Б. Чичерина, П. Новгородцева, Б. Кистяковского, И. Покровского, Л. Петражицкого, И. Михайловского, С. Гессена), но и нахождение реального, «предметного» (т.е. институционного) воплощения и обеспечения свободы личности. Такое воплощение и такое обеспечение с теоретической стороны и состоит в институциональной трактовке права, способного противостоять произволу государственной власти и быть действенной формой реализации естественно-правовых требований свободы личности.

Такая направленность в развитии теории права находится в согласии и с мировыми тенденциями правовой науки и практики, с ориентацией на восстановление и развитие фундаментальных ценностей права, накопленных человечеством.

Ценности права — великое достижение цивилизации и культуры — складывались веками, накапливались многотрудным опытом человечества, закалялись в его испытаниях. Их важнейшее свойство — непрерывность в развитии, накопление и утверждение все более совершенных и искусных механизмов и форм, когда право обретает особые качества, возникает последовательная правозаконность, в полной мере согласующаяся с рассматриваемой в этой книге институциональной концепцией.

Страшная беда нашего Отечества в том, что эти механизмы,

311

формы и этот непрерывный процесс, ознаменовавшийся расцветом юриспруденции в дореволюционной России, был грубо прерван. В годы господства большевизма право, сначала вообще отрицаемое, было низведено до уровня «инструмента государства», да к тому же «отмирающего», а основополагающие правовые ценности — устои правопорядка — безоговорочно преданы анафеме.

И вот сейчас, в нынешнее время, решение на деле много-слож- ных проблем, связанных с установлением в стране крепкого и надежного правопорядка, основанного на верховенстве права, как раз и должно состоять в том, чтобы вернуться к тем основополагающим началам отечественной либеральной и мировой правовой культуры, которые выстраданы человечеством в сложных перипетиях борьбы за возвышение прав человека, в борьбе с бесконтрольной властью, произволом, тоталитаризмом и которые, начиная с Возрождения и Просвещения, стали символом новейшей эпохи человечества.

Первейшая задача нынешнего времени — восприятие всех ценностей отечественной либеральной и мировой правовой культуры, творческий поиск новых теоретических решений во имя возрождения нашего российского Отечества.

С. С. Алексеев

Теория права

Лицензия № 040537 от 13 октября 1992 г. Сдано в набор 17.05.95. Подписано в печать 15.09.95. Формат 60x88/16. Бумага офсетная. Гарнитура .Тоигпа!. Печать офсетная. Объем 20 п. л. Тираж 15000.

Заказ № 500

Издательство ВЕК 129085, Москва, пр-т Мира, 101, офис 514

Отпечатано в АООТ «Оригинал» 101898, Москва, Хохловский пер., 7.