учебный год 2023 / Алексеев Теория права

Глава первая

24

читатель, станет определяющим моментом для концепции данной книги).

Начнем с краткой характеристики сложного взаимодействия социальных сил, «управляющих» обществом.

2. Сначала несколько самых общих положений о том, что такое общество и каковы те силы, которые им «управляют».

Человеческое общество представляет собой саморазвивающуюся систему разумных существ, оторвавшуюся от жесткой безвариантной природной зависимости и способную поддерживать себя, противостоять энтропии. Когда общество обрело собственные основания для своего саморазвития как системы, это и стало началом человеческой цивилизации.

Главная особенность общества в условиях цивилизации — свобода, которая выражает отрыв людей от слепой природной зависимости и которая, как и все в жизни людей, представляет собой явление постепенно складывающееся, многозначное, противоречивое, имеющее как положительные, так и отрицательные стороны.

Положительная сторона свободы состоит в беспрецедентной и оптимистической возможности развития на основе разума. В сущности, она знаменует собой новую эпоху в мироздании, связанную с появлением идеалов, надежд, радостью бытия.

Отрицательная сторона — это перспектива значительного отрыва общества от природы, от реальной действительности, возможность противостояния им. Отсюда нарастающие экологические беды, подводящие человечество к черте тотальной гибели, а также возможность субъективного моделирования будущего людьми, имеющими в руках орудия воздействия на человека, следовательно, возможность насилия и произвола.

Теперь о силах, которые «управляют» обществом, определяют его саморазвитие в условиях цивилизации и которые также имеют разноплановый, противоречивый характер, неодинаковое значение. Это власть, собственность, идеи.

Власть. Это отношения подчинения и господства над людьми. Власть необходима и имеет положительный характер как средство обеспечения организованности общества, его существования и развития в качестве единой целостной системы. Этим функции и значение власти в основном и ограничиваются.

Вместе с тем власть имеет и негативные черты: в ней заложена тенденция к самовозрастанию, централизации, исклю-

чительности, нетерпимости. В своем функционировании она может выйти за пределы, обусловленные потребностями общества. Власть может быть использована корыстно, в эгоистических, клановых, классовых целях. Это характерно главным образом для неразвитых, примитивных государств (к ним, в частности, относились Советы), где власть, как утверждал марксизм, действительно является машиной классового, политического господства. Это тем более верно, если в жизни общества господствует политическая, клановая, этническая ненависть. Однако отрицательные стороны власти не имеют фатального характера. Они могут быть «сняты», ограничены организационно-правовыми мерами.

Собственность. Это отношения по поводу вещей, господство над вещами. Собственность имеет первостепенное значение в жизни общества тогда, когда она выступает в виде персонифицированной, частной собственности. Именно тогда она является своего рода продолжением человека, становится источником его силы и могущества в вещах, в природе, способна активно — хотя опятьтаки разнопланово — воздействовать на поведение людей, быть мощным стимулом их поступков.

Вопреки утверждениям марксистов, предавших частную собственность анафеме, именно частная собственность (и связанные с ней экономическая свобода и рынок) стала главным источником человеческой энергии в экономике, стимулами напряженного труда, ответственности за дело, «обратного» вложения результатов труда в производство, т.е. в конечном итоге — мощным незаменимым двигателем экономического прогресса.

Собственность, как и власть, имеет свои негативные черты: она также может стать основой господства над людьми, экономического подавления человека. Она может способствовать усилению эгоизма личности, отчуждению людей друг от друга, нагнетанию страстей, ведущих к попранию норм морали, закона, к преступлениям.

Идеи. Под идеями понимается продукт самого высокого и значительного явления, характерного для всего мироздания, — Разума (охватывающего в каждом человеке и его сознание, и в известной мере его подсознание). Идеи выражают прорыв разума и веры в мир природы, вещей. Это луч света в царстве жестких, безвариантных закономерностей и слепых случайностей. Идеи образуют содержание науки, являются носите-

2-500

лями «откровений», выраженных в христианстве, миропонимания. Однако при известных исторических условиях идеи приобретают характер идеологии — суммы взглядов императивного характера, связанных с властью.

Идеи, так же как власть и собственность, имеют в жизни общества неодинаковое, противоречивое значение.

Идеи, особенно те, которые выражены в идеологии, могут быть реакционной, негативной, так сказать, злой силой. Здесь они становятся источником фанатизма, духовного порабощения человека, фактором, способствующим реализации отрицательных сторон власти и собственности и противостоящим светлым, позитивным сторонам Разума.

Вместе с тем смысл существования человека, надежда человечества — в этих светлых, позитивных сторонах Разума и в соответствующих им идеях. Именно они способны облагородить жизнь людей, придать ей высокое духовное, истинно человеческое (а следовательно, гуманитарное) содержание и, что особенно существенно, снять, умерить, взаимно погасить отрицательные черты власти и собственности, взаимно гармонизировать Эти мощные социальные силы.

Такого рода светлые позитивные идеи воплощены в христианских откровениях и заповедях, общеморальных принципах, естественном праве, фундаментальных правах и свободах человека. Они характеризуют смысл человеческого бытия — надежду и будущее человечества, что и находит наиболее высокое суммарное выражение в гуманизме, в последовательно либеральных взглядах.

Обратимся теперь к основным фазам развития общества. Нередко, в том числе в рамках марксистского мировоззрения, развитие общества обозначается через формации — некие всеохватные общественные структуры, различаемые по отдельным разновидностям собственности. Широко распространено мнение, что таких формаций пять: первобытнообщинный строй, рабовладельческая формация, феодализм, капитализм, социализм (коммунизм).

Теория формаций имеет некоторое научно-описательное значение. Тем более что собственность действительно является наиболее «сильным» и к тому же самодостаточным фактором, определяющим жизнь и развитие общества.

Но эта теория, во-первых, носит абстрактно-партийный характер: она нацелена на обоснование неизбежности социализ-

ма, будто бы возвышающегося над всеми предшествующими эксплуататорскими формациями, а во-вторых, является однобокой, односторонней: в качестве основы развития общества, его базиса рассматривается только один фактор — собственность (при всей ее действительной значимости), а два других — власть и идеи — относятся к числу надстроечных, имеющих будто бы вторичный, зависимый характер.

Между тем первичное значение в жизни общества, его истории могут иметь все рассмотренные ранее факторы. Дело лишь в том, какой из них в данное время имеет первенствующее значение, выступает в качестве своего рода доминанты.

В соответствии с этим в истории человеческого общества можно отчетливо разграничить (правда, не в виде жестких образований типа формаций, а скорее в виде главенствующей тенденции, общей «конструкции») три эпохи, исторические полосы: эпоха власти, эпоха собственности, эпоха гуманитарных идей. Особо долгой, мучительной, застойной оказалась эпоха власти — основа традиционных обществ.

С точки зрения перспективы (и роли в жизни людей права) существенно важно обратить внимание на то, что основой общественной жизни могут стать идеи, притом гуманитарные и либеральные идеи.

Это как раз наиболее оптимистическая перспектива развития человеческого сообщества — современное гражданское общество. Эта ступень развития только начинается в жизни людей. Она вбирает в себя положительные стороны как умеренной власти, так и капитализма, и все это — на основе гуманистических идей, отражающих самую суть, природу человеческого общества, его движение к свободе. В такую полосу развития, снимающую крайности предшествующих эпох и ставящую в центр жизни общества человека с его прирожденными правами, входят передовые, экономически и социально развитые страны.

3. Несколько слов о центральных идеях, о концепции этой книги.

Исходный момент здесь — это понимание права (позитивного, писаного права) как нормативного институционного образования, обладающего рядом высокозначимых регулятивных свойств — всеобщей обязательностью, определенностью по содержанию, действием через дозволения, государственной гарантированностью. Благодаря этим свойствам право (писаное)

как институционное образование способно давать известный эффект в общественной жизни, упорядочивать общественные отношения, вводить поведение людей в определенные рамки и с этой точки зрения может (только может, не более) играть некоторую гуманитарную роль.

Но писаное право благодаря указанным свойствам может служить и антидемократическим, реакционным режимам. Сам по себе гуманистический потенциал писаного права ограничен и уязвим, недостаточен для того, чтобы право как институционное образование в полной мере раскрыло свое прогрессивное значение, историческое предназначение.

Между тем право как раз под углом зрения своих институциональных характеристик, своих высокозначимых регулятивных свойств выявляет свою основную историческую миссию, являясь выражением, носителем свободы личности в обществе. Именно здесь, надо полагать, современная теория права призвана возродить, «предметно» продолжить и в чем-то развить как общемировые либеральные тенденции (особо последовательно выраженные во взглядах Ф.Хаека, идеях правозаконности), так и, что особо существенно, российскую либеральную правовую мысль (Б. Чичерина, П. Новгородцева, Б. Кистяковского, И. Покровского, Л. Петражицкого, И. Михайловского, С. Гессена). Нужно только видеть, что именно благодаря своим свойствам как институционного образования, присущим ему юридическим механизмам (системе юридических дозволений, дозволительному типу юридического регулирования, системе дозволения плюс гарантии) право способно решать задачу, которая не под силу никакому иному социальному явлению и образованию, — сделать реальностью естественно-правовые требования свободы личности.

Ключевая роль принадлежит здесь сложному, нередко противоречивому взаимодействию права как институционного образования с его исторически определенным гуманитарным содержанием, а в этой связи со своей «парной» категорией — естественным правом, его фокусом — неотъемлемыми правами человека, естественно-правовым требованием свободы личности, и отсюда с идеалами и сутью правозаконности. В сложном взаимодействии писаного права как институционного образования, с одной стороны, а с другой — естественного права, естественно-правового требования свободы личности и соответствующих неотъемлемых прав человека, взаимодействии,

I

при котором происходит все большее их сближение, а в перспективе формирование права гражданского общества, и заключается главное, чему посвящена эта книга и что характеризует ее концепцию, ее замысел.

Автор рассматривает выраженную в книге институциональную гуманитарную концепцию как попытку возродить и продолжить в соответствии с современными данными науки российскую либерально-философскую правовую традицию, соединить достижения российских правоведов последовательно либеральной ориентации с трактовкой права как нормативного институционного образования.

4. Подходы к правовой действительности, претендующие на новизну, неизбежно вызывают необходимость обогащения традиционных юридических понятий, выработки новых общих положений и в связи с этим известной рационализации и развития юридической терминологии.

Здесь, однако, нельзя забывать важнейшиетребования, предъявляемые к научной терминологии, — ее однозначность, строгую определенность, ясность, устойчивость, совместимость со всем комплексом употребляемых в науке терминов. В этой связи, например, такие все более употребляемые в юридической литературе терминологические обозначения, как «структура права», «комплексное образование», «юридическая энергия» и некоторые другие, в силу их метафоричности требуют осторожности.

Вместе с тем, отдавая ясный отчет в условности подобных терминологических обозначений, заимствованных из иных наук, нельзя не сказать и о другом. К указанным терминологическим нововведениям в ряде случаев (в том числе и в настоящей книге) приходится все же прибегать, так как иным путем невозможно обозначить то новое и специфическое, что раскрывается в результате научного исследования. Таким образом, употребление в данной книге упомянутых терминов не столько результат стремления автора использовать образные выражения и метафоры, сколько попытка с их помощью найти новую, соответствующую сущности тех или иных явлений терминологию.

И еще одно замечание. Обогащение понятийного аппарата науки и совершенствование научной терминологии не должны влечь за собой утрату точности устоявшихся терминов, специфической для данной науки четкости, выражающей к тому же

скоординированность научных понятий. Когда, например, на основе философских, общенаучных соображений предлагается «расширить» понятия юридической ответственности, юридического процесса или «сузить» понятие правоотношения, то помимо всего иного нельзя упускать из поля зрения, что это может привести к утрате научными терминами подобающей им строгости, определенности и как следствие — к утрате стройности и скоординированности всего научного аппарата.

Надо видеть и то, что термины в юридической науке едины с терминологией закона и юридическим языком практической юриспруденции, и нарушение этого единства может повлечь за собой неблагоприятные последствия, которые выражаются в «расширениях» или «сужениях» для области законодательства и юридической практики. Во многих случаях углубление теоретических знаний, широкое использование философских и общенаучных понятий и методов должно выражаться не в преобразовании сложившейся терминологии и придании юридическим терминам нового смысла, а в том, чтобы с учетом требований, предъявляемых к языку науки, развивать и совершенствовать его, в том числе и путем введения в научный оборот новых понятий и терминов.

Глава вторая Право — институт социального регулирования

I.Общество и социальное регулирование

1.В современной общественной науке обоснован взгляд на общество как на целостный социальный организм — органичную систему.

Отсюда с непреложностью следует, что имманентным и весьма важным качеством общества является организованность, упорядоченность образующих социальную жизнь общественных отношений, а значит, и объективная необходимость их социального регулирования.

2.Регулировать (в социальной жизни) — значит определять поведение людей и их коллективов, давать ему направление функционирования и развития, вводить его в определенные рамки, целеустремленно его упорядочивать1.

Существование и развитие социального регулирования, его место и функции в общественной жизни характеризуются рядом закономерностей.

Во-первых, каждое исторически конкретное общество объективно требует строго определенной меры социального регулирования, иначе неизбежны отрицательные последствия для социальной системы — ее неорганизованность или, наоборот,

ееизлишняя регламентация («заорганизованность»). Эта мера, выражающая объем и интенсивность социального регулирования, зависит от требований существующей общественной системы, от этапа развития общества, уровня его организованности. Такая мера тем значительней, чем сложнее общественные

1 Сопряженным и перекрещивающимся с понятием «социальное регулирование» является понятие «социальное управление». Последнее характеризует, в принципе, то же самое явление и так же непосредственно вытекает из особенностей общества как системы, из необходимости его организованности, упорядоченности Однако социальное управление относится к тому аспекту общества как системы, который состоит в активной организующей деятельности определенных управляющих органов (в том числе в деятельности органов государства, политических партий} Нередко в литературе указанные категории понимаются как совпадающие, но все же следует признать, что регулирование — явление более широкое и более органичное для общества, чем управление

отношения, чем больше необходимость их согласованного и скоординированного развития.

Во-вторых, в процессе развития регулирования в обществе все более возрастает удельный вес социального (высокосоциального); не порывая с психобиологическими факторами человеческого поведения и поначалу сливаясь с ними, регулирование тем не менее все более освобождается от стихийно-естест- венных природных элементов и сторон, все более связывается с потребностью выражения и обеспечения объективных социальных интересов в поведении людей, а в условиях цивилизации во все большей степени — свободы человека, автономной личности. В связи с этим в регулировании наряду с повышением конкретности и определенности возрастает нормативность и соответственно абстрактность, всеобщность — то, что так или иначе относится к общественному сознанию.

В-третьих, закономерной тенденцией развития социального регулирования является формирование относительно обособленных регулятивных средств и механизмов. Определяющая роль собственности, власти, идей (идеологии) на всех этапах развития общества остается в конечном счете решающим фактором социального регулирования и неизменно присутствует во всех его проявлениях и разновидностях. В то же время неуклонно возрастают удельный вес и значение социального управления и отсюда — тех разновидностей регулирования, которые воплощаются в целенаправленной деятельности людей, их коллективов, общественных образований. А подобного рода целенаправленная деятельность (точнее, необходимость обеспечения, оснащения ее нужным инструментарием, придания ей качества стабильности и т.д.) и вызывает к жизни особые, внешне обособленные регулятивные средства и механизмы, которые, выражаясь прежде всего в социальных нормах, относятся к такому исходному элементу общества, как культура. Эти процессы получают еще большее развитие в связи с тем, что на определенном этапе значение самостоятельной и мощной силы приобретают власть и идеология, а также в связи с необходимостью обеспечить глобальный процесс развития свободы в обществе, охраны и защиты автономной личности. В то же время нужно видеть, что указанные процессы противоречивы: на известной ступени обособленные регулятивные средства и механизмы, все более отчуждаясь от человека, могут стать самостоятельным и даже противостоящим людям фак-

тором. Здесь обнаруживается еще одна зависимость: объем и интенсивность внешне обособленных регуляторов обратно пропорциональны степени развития в обществе начал саморегулирования (подробнее об этом будет сказано дальше).

В-четвертых, по мере развития социальной жизни происходят изменение качества регулирования, усложнение, утончение и совершенствование регулятивных средств и механизмов, их нарастающая дифференциация и интеграция; создается в единстве со всей системой регулятивных факторов своего рода инфраструктура регулятивных механизмов — процесс, который является как бы ответом социального регулирования на потребности общественной системы, общественного развития, на нужды социального прогресса, в том числе на необходимость в условиях цивилизации выражения и обеспечения социальной свободы, утверждения и защиты автономной личности. Изменение качества социального регулирования, в свою очередь, выражается в ряде направлений, сторон и характеристик развития и функционирования его инфраструктуры.

2. Инфраструктура — это не просто структура социального регулирования в обществе, не просто его подразделенность на виды, звенья, а сложившееся объективно обусловленное построение этой структуры, выраженное в устойчивой модели нормативно-организационных форм регулирования, причем такой модели, узловые звенья которой опираются на определенные, тоже устойчивые организационные формы, в частности, либо на виды общественных органов в первобытных обществах, либо на виды государственных, иных политических органов (правотворческих, правоохранительных), выражающих своеобразие данной социальной системы. В соответствии с этим инфраструктура социального регулирования предстает главным образом в виде организационного базиса, или скелета, — особого построения устойчивых нормативно-организационных форм, от которых непосредственно зависит и развитие, и само функционирование регулирования в обществе.

Следует строго различать идеальную и фактическую инфраструктуру социального регулирования. Первая — это такая модель основных организационно-нормативных форм социальных регуляторов, которая объективно обусловлена существующим социальным строем и является оптимальной для обеспечения функционирования общественной системы в соответствии с ее объективными законами. Фактическая же инфра-