11. Значение актов судебной власти для организации и деятельности правоохранительных органов.

В настоящее время в теоретическом смысле выделяют три возможные формы судебного правотворчества:

• акты органов конституционного контроля (прежде всего конституционного суда),

• разъяснения верховного суда в форме постановлений пленумов,

• судебную практику, как отраженную в решении судов по конкретным делам устоявшуюся позицию судов по тем или иным вопросам.

Существует три основных различия между положениями судебной практики и нормами закона:

• роль в системе (суды вырабатывают практику в рамках, установленных законодателем, а законодатель устанавливает эти рамки)

• правовая норма (положения, созданные судебной практикой, не имеют авторитета равного авторитету закона, что говорит о непрочности судебной практики)

• демократическая легитимность (законы принимаются избранными представителям народа, несущими перед избирателями прямую ответственность, а суды формируются иначе, поэтому связь с народом опосредованная, в связи с чем необходим принцип законности в их деятельности)

Основная мысль Головко о судебных прецедентах (иметь представление)

Сейчас существует тенденция навязывания российской системе права идеи внедрения судебных прецедентов. Это невозможно, так как мы часто понимаем судебный прецедент как норму права, которой должны следовать судьи при вынесении решения по делу, что ошибочно. Ведь судебный прецедент является лишь рекомендацией для судьи англо-саксонской правовой системы. Вынесение решения с опорой на решение, принятое ранее, можно сравнить к доктринальной работой судей, в которой они подкрепляют свои собственные выводы ссылками на авторитетные источники (прецеденты), что можно сравнить к доктринальной работой, научным юридическим сочинением, а не привычным нормотворчеством юристов континентальной правовой системы. То есть, судебное решение в англо-саксонской системе права рассматривается как личное творчество судьи, а значит он является правотворцем не в смысле генератора обязательных правовых норм, а в смысле генератора доктринальных научных идей. Из этого вытекает вывод о том, что американский судья не связан прецедентами (формальной обязанности им следовать нет). Его обязанность заключается в достаточной мотивации своего решения. Стороны помогают судье найти прецеденты.

Таким образом, континентальный правотворец тоже опирается на определенные судебные решения, литературные источники, но не ссылается на них, т.к их официальность вступает в силу только после их опубликования в конкретном акте, в то время как англо-саксонский судья просто сошлется на источник.

Во Франции судебной практике стало уделяться большее внимание. Еще нельзя сказать, что прецедент стал так же важен, как в странах англо-саксонской системы, однако определенные изменения есть. Главное отличие – во Франции разбором и систематизацией, выявлением основного принципа и выделением весомого судебного решения, на которое можно в последующем опираться, занимаются не сами судьи, а специально назначенные профессора, тем самым, не превращая судей в ученых-юристов, ведь у них есть более важные задачи. Поэтому можно сделать вывод о том, что такая практика доведена во Франции до мастерства, там не пытаются подражать англо-саксонской системе, а совершенствуют свою, заимствуя некоторые моменты (нет комплекса неполноценности).

Современные российские дискуссии о введении прецедентного права никакого отношения к вышеописанному не имеют, потому что прецедентное право не навязывает какие-либо решения и не наставляет судей, а занимается теоретическим осмыслением решений.