учебный год 2023 / Стойко, Кириллова. ПО СПбГУ 2015

В Российской Федерации международному сотрудничеству в сфере уголов-

ного судопроизводства посвящена часть пятая УПК РФ, регламентирующая порядок направления и выполнения запросов о правовой помощи.

В рамках оказания правовой помощи по уголовным делам могут совершаться следующие действия: вручение документов, выполнение поручений, розыск лиц, взятие лица под стражу для обеспечения выдачи, выдача правонаруши-

теля, выдача лиц для привлечения к уголовной ответственности, выдача лиц для приведения приговора к исполнению, производство обысков, выемок,

изъятий, производство экспертиз, передача предметов, допросы, вызов обви-

няемых, свидетелей, потерпевших, экспертов, других лиц, имеющих отноше-

ние к процессу, в запрашивающее государство; уведомление об обвинитель-

ных приговорах и сведения о судимости; обмен информацией по правовым вопросам; передача осужденных к лишению свободы для отбывания наказа-

ния в государстве, гражданами которого они являются.

Коснемся также вопроса о возможности и (или) необходимости признания источником права судебной практики в форме постановлений Конституци-

онного Суда РФ, постановлений пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ.

Легальные основания для постановки данного вопроса содержатся в ч. 5 ст. 125 Конституции РФ, в соответствии с которой Конституционный Суд РФ по запросам Президента РФ, Совета Федерации, Государственной Думы, Прави-

тельства РФ, органов законодательной власти субъектов РФ дает толкование Конституции РФ, и согласно ч. 6 ст. 125 Конституции РФ, в силу которого акты или их отдельные положения, признанные неконституционными, утра-

чивают силу; не соответствующие Конституции РФ международные догово-

ры РФ не подлежат введению в действие и применению.

Применительно к судам общей юрисдикции и арбитражным судам соответ-

ствующая норма закреплена в ст. 126 Конституции РФ, согласно которой Верховный Суд РФ дает разъяснения по вопросам судебной практики. В при-

веденном конституционном положении значение соответствующих разъяс-

41

нений высшей судебной инстанции не раскрывается. Однако в отраслевых федеральных законах содержатся положения, в силу которых судебные акты подлежат отмене в порядке надзора в случае, если они нарушают единообразие в толковании и применении судами норм права (абз. 3 ст. 391.9 ГПК РФ, п. 1 ч. 1 ст. 304 АПК РФ). Таким образом, соответствующее постановление пленума Верховного Суда РФ подлежит обязательному применению нижестоящими судами при разрешении конкретных дел.

Анализ приведенных положений позволил ряду авторов прийти к выводу о том, что, несмотря на формальное непризнание судебной практики источником российского права фактически она является таковым (в особенности это касается постановлений Конституционного Суда РФ). Сторонники данного подхода полагают, что по своей правовой природе и характеру итоговые решения Конституционного Суда РФ, выступающие, как правило, в форме постановлений и касающиеся, в частности, общезначимых вопросов, связанных с разрешением дел о соответствии Конституции РФ различных нормативных правовых актов и нормативных договоров и с толкованием судом Конституции РФ, являются не только актами применения, но и актами правотворчества суда. Иначе говоря, они рассматриваются в качестве актов, которые содержат нормы права, выступающие в качестве неотъемлемых составных частей правовой системы России. Указанные решения Конституционного Суда РФ выделяются тем, что содержат в себе не просто общие, а общеобязательные нормы, рассчитанные к тому же на многократность применения и на неопределенный круг юридических и физических лиц.

Аналогичную позицию высказал и Конституционный Суд РФ в Постановлении от 16 июня 1998 г. № 19-П "По делу о толковании отдельных положений статей 125, 126 и 127 Конституции Российской Федерации". По мнению Конституционного Суда РФ, правомочием по проверке конституционности нормативных актов наделен только Конституционный Суд РФ, который осуществляет ее в особой судебной процедуре конституционного судопроизводства. Это обусловлено тем, что решения Конституционного Суда РФ, в ре-

42

зультате которых неконституционные нормативные акты утрачивают юриди-

ческую силу, имеют такую же сферу действия во времени, пространстве и по кругу лиц, как решения нормотворческого органа, и, следовательно, такое же, как нормативные акты, общее значение, не присущее правоприменитель-

ным по своей природе актам судов общей юрисдикции и арбитражных судов.

В то же время Конституционный Суд РФ, принимая решение по делу, оцени-

вает также смысл, придаваемый рассматриваемому нормативному акту сло-

жившейся судебной практикой. Таким образом, он выражает свое отношение как к позиции законодателя или иного нормотворческого органа, так и к ее пониманию правоприменителем, основываясь при этом на толковании поло-

жений Конституции РФ, в сфере которого только Конституционный Суд РФ выносит официальные решения, имеющие общеобязательное значение. По-

этому его постановления являются окончательными, не могут быть пере-

смотрены другими органами или преодолены путем повторного принятия от-

вергнутого неконституционного акта, а также обязывают всех правоприме-

нителей, включая другие суды, действовать в соответствии с правовыми по-

зициями Конституционного Суда РФ.

Не столь категорично в рамках рассматриваемого подхода решается вопрос о юридической природе актов высшей судебной инстанции, вынесенных в форме постановлений Пленума Верховного Суда РФ. Часть теоретиков признает такие акты "свое-

образными источниками права, имеющими прецедентное значение", либо ак-

тами, имеющими силу "не обязательного, но убеждающего прецедента" и т.п.

По мнению сторонников противоположной точки зрения, основания для при-

знания судебной практики в любых ее формах источником права в россий-

ском законодательстве отсутствуют. Основным аргументом в пользу такого вывода является позитивистское понимание категории "источник права",

укоренившееся в российской доктрине, в соответствии с которым источни-

ком нрава может быть только источник норм, т.е. общеобязательное правило

43

поведения, адресованное неопределенному кругу лиц, рассчитанное на неод-

нократное применение и обеспеченное принудительной силой государства.

Как указывает, например, В. А. Белов, действующее законодательство не со-

держит общего правила об обязательной силе руководящих разъяснений су-

дов (какого бы то ни было уровня) по соответствующим категориям дел. Что же касается актов Конституционного Суда РФ, постановлений Пленума Вер-

ховного Суда РФ то они также не могут быть признаны нормативными ис-

точниками, хоть и по различным причинам. Так, акты Конституционного Су-

да РФ, признающие то или другое положение нормативного акта неконсти-

туционным, лишь отменяют таковое, но не создают новой нормы. Влияние таких актов на правовое регулирование общественных отношений оказыва-

ется лишь косвенным. Акты Пленума Верховного Суда РФ относятся к раз-

ряду актов толкования (интерпретации), т.е. актов, опять-таки не создающих новых норм, но уясняющих смысл норм уже существующих (не привнося-

щих в правовое регулирование общественных отношений ничего нового).

Наконец, акты арбитражных судов по конкретным спорам, являющиеся но-

сителями единообразной практики их разрешения, сами по себе ни основани-

ем к отмене других, не соответствующих им судебных актов, ни, тем более,

руководством для разрешения последующих конкретных дел не являются.

Основанием для такой отмены будет не сам факт несоответствия более позд-

него акта более ранним, а факт нарушения последними правильной практики толкования и применения законодательных норм, т.е. по сути, применение законодательных норм с существенными нарушениями. Следовательно, акты арбитражных судов по конкретным делам также не могут считаться источни-

ками права нормативного свойства.

Существует и промежуточная точка зрения по анализируемому вопросу, сто-

ронники которой полагают, что в российской нормативной правовой системе прецедентная судебная практика и правоположения, содержащиеся в поста-

новлениях Пленума Верховного Суда РФ, не могут выступать в качестве первичного источника права. Это, полагают они, всегда вторичные правовые

44

нормы, но это не исключает возможности ссылки на постановление Пленума или Президиума указанного суда в решении по конкретному делу.

Тем не менее, при ответе на вопрос о правовой природе и юридической силе актов Конституционного и Верховного судов РФ следует исходить из того,

что действующее законодательство не признает их источниками права, по-

этому до момента внесения соответствующих изменений в российское право другого ответа не может быть. Впрочем, вышеуказанные сторонники призна-

ния судебной практики источником права и сами пишут о том, что суще-

ствующая дискуссия касается вопросов отдаленного будущего, решение ко-

торых требует осмысления и серьезной предварительной подготовки.

45

Глава 3. ОСНОВНЫЕ ПРИЗНАКИ СУДЕБНОЙ ВЛАСТИ В РОССИЙ-

СКОЙ ФЕДЕРАЦИИ.

В результате изучения этой главы студент должен:

знать

•определения понятий "судебная власть", "суд", "судебное звено", "судебная инстанция", "подсудность", "правосудие";

•систему органов судебной власти;

•статус судьи;

•основные направления российской судебной реформы;

уметь

• раскрывать содержание понятия судебной власти и его отдельных (отличи-

тельных) признаков;

• проводить разграничение судебной власти и других ветвей власти в Россий-

ской Федерации;

владеть

• навыками использования юридической терминологии для характеристики отдельных (отличительных) признаков судебной власти в Российской Феде-

рации.

3.1 Понятие и основные признаки судебной власти в Российской Феде-

рации.

Статья 10 Конституции РФ определяет, что государственная власть в Россий-

ской Федерации осуществляется на основе разделения её на законодатель-

ную, исполнительную и судебную. Органы законодательной, исполнитель-

ной и судебной власти самостоятельны.

Несмотря на легальное использование законодателем в Конституции РФ тер-

мина "судебная власть", до настоящего времени в российском законодатель-

стве и доктрине отсутствует единство взглядов по вопросу о понятии, сущно-

сти и основных признаках судебной власти. По указанным причинам в раз-

личных источниках можно встретить значительное количество определений

46

данной категории и наборов ее характерных черт. Вместе с тем из содержа-

ния ст. 10 Конституции РФ может быть выделен единственный бесспорный и определяющий признак судебной власти, а именно – тот факт, что судебная власть является разновидностью государственной власти, наряду с властью законодательной и исполнительной. Поэтому для уяснения сущности поня-

тия судебной власти целесообразно выделить общие признаки, характерные для нее, как и для любого другого вида государственной власти, и специфи-

ческие признаки, характеризующие ее сущность.

Любая ветвь власти как разновидность государственной власти характеризу-

ется следующими признаками:

1) представляет собой часть единого механизма государственного управле-

ния; 2) предполагает существование нескольких однородных по своей специали-

зации государственных органов, занимающих свое место в государственном аппарате и выполняющих определенную работу по государственному управ-

лению;

3)указанные государственные органы обладают самостоятельностью;

4)имеет в своей структуре особую ролевую функцию по государственному управлению;

5)ей присущи определенные организационные качества, без которых она не могла бы быть определенной структурой и тем более – системой;

6)для нее характерны специфические формы, методы и процедуры деятель-

ности.

Анализ приведенных общих признаков государственной власти позволяет выявить их специфику применительно к судебной ветви, как следствие, вы-

делить особые признаки судебной власти как таковой. Так, в отличие от за-

конодательной и исполнительной власти, систему органов судебной власти составляют суды (ч. 1 ст. 11 Конституции РФ), на которые государством воз-

ложена обязанность по реализации судебной функции посредством отправ-

ления правосудия, т.е. осуществления конституционного, гражданского, ад-

47

министративного и уголовного судопроизводства (ст. 118 Конституции РФ).

Каждый из приведенных признаков характерен исключительно для судебной власти, не свойственен другим ветвям и позволяет выявить сущность рас-

сматриваемого явления.

В современном законодательстве указанные положения нашли прямое за-

крепление в ст. 1 Закона о судебной системе, в соответствии с которой су-

дебная власть в Российской Федерации осуществляется только судами в лице судей и привлекаемых в установленном законом порядке к осуществлению правосудия присяжных и арбитражных заседателей. Никакие другие органы и лица не вправе принимать на себя осуществление правосудия. Судебная власть самостоятельна и действует независимо от законодательной и испол-

нительной властей. Судебная власть осуществляется посредством конститу-

ционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства.

Вместе с тем такое положение не всегда было характерно для рассматривае-

мого вида государственной власти, и в течение длительного периода времени ее правовой статус носил неопределенный и несамостоятельный характер. Во многом эго было обусловлено сложившимися в обществе представлениями о назначении судебной власти, характере ее взаимоотношений с другими вет-

вями власти и сущности ее деятельности.

Так, в российской науке и законодательстве вплоть до середины XIX в. пре-

обладало мнение о том, что судебная власть подконтрольна и подчинена ад-

министративной власти и судьями могут быть чиновники, главы различного рода административных единиц и т.п. В результате это приводило к тому, что судьями зачастую выступали невежественные, юридически неграмотные лю-

ди, решения принимались судами в зависимости от сословного положения участников процесса, субъекты, имевшие служебные либо родственные связи с администрацией всех уровней, обладали привилегированным положением и зачастую вообще освобождались от ответственности, а люди "низших сосло-

вий" подвергались тяжким телесным наказаниям и были лишены права на обжалование состоявшихся в отношении них судебных актов. Например,

48

право на обжалование судебного приговора возникало у подсудимого только после исполнения в отношении него приговора в части нанесения палачом ударов розгами и начала ссылки в Сибирь, но и в этом случае Сенат как высшая судебная инстанция имел право возвратить жалобу без рассмотрения и без объяснения мотивов.

Как писал Г. А. Джаншиев в 1891 г., "самым главным, так сказать, органиче-

ским пороком старого суда было то, что даже приговоры его, не вызванные подкупом или давлением свыше, поражали или круглым невежеством, или таким чудовищным формализмом, который показывает, что за номером дела забывалась живая личность подсудимого, за внешнею законностью упуска-

лась из виду внутренняя правда, словом под видом правосудия творилась во-

пиющая неправда.

Нас не удивит такой порядок вещей, если вспомним состав суда. Главная пружина старого суда – секретарь-крючок. А судьи кто? Бывали и такие слу-

чаи: для ускорения решения дел иногда командировались в палаты суда – жандармский офицер, которому предписывалось не выезжать из города, пока не будут решены все дела. Случалось и так, что председатель принимал осо-

бые экстренные меры для ускорения движения дел: приглашал юристов местного губернского острога и раздавал им дела для составления пригово-

ров".

Очевидно, что такое отношение к суду и судебной власти приводило к суще-

ственному нарушению прав граждан Российской империи и требовало кар-

динальных изменений, что и произошло в результате судебной реформы 1864

г. За основу указанной реформы были взяты идеи французов, в частности, ка-

сающиеся теории разделения властей, а также опыт других европейских стран. Соответственно, основная линия проводимых судебных преобразова-

ний строилась на необходимости отделения судебной ветви власти от влия-

ния иных видов государственной власти, обеспечения ее независимости,

формирования компетентного судебного состава и установления его само-

стоятельности. Указанные положения сохранили свое значения и для совре-

49

менного российского законодательства, поэтому место судебной власти в ме-

ханизме государства может быть определено как-раз через установление ее взаимоотношений с иными ветвями власти.

Исторически возникновение идеи разделения властей было связано с борьбой крепнувшей буржуазии против привилегий дворянства и духовенства. Стре-

мясь к ограничению королевской власти, идеологи буржуазии выдвинули идею о разделении государственной власти (на практике это была власть аб-

солютного монарха) на различные ветви.

Предполагалось, что законодательная власть будет вручена избираемому народом парламенту, исполнительная – главе государства (сначала говори-

лось о монархе, потом – о президенте) и его правительству, судебная – не только королевским судам, но и независимым судьям с участием населения

(присяжные заседатели).

Впоследствии акценты теории разделения властей сместились с цели ограни-

чения верховной власти правителя на обеспечение самостоятельности и неза-

висимости трех ветвей и обеспечение их баланса. Объяснялось это таким об-

разом, что "смешение этих властей везде, во все века, порождало самый ужасный деспотизм, унижало достоинство человека, лишало его личности,

делало все стороны прав человека шаткими и произвольными. Мотивы же к тому были следующие: верховная власть, как власть законодательная и ис-

полнительная, устанавливала и приводила к исполнению самые жесткие за-

коны. Как власть судебная, она не могла уважать те законы, которые произ-

вольно ею издавались; поэтому в суде не могло быть ни системы, ни уваже-

ния к законам – все основывалось на произволе".

Традиционно возникновение теории разделения властей связывается с име-

нем Монтескье, хотя некоторые исследователи усматривают и в трудах древ-

них греческих и даже египетских мыслителей рассуждения о необходимости отделения судебной власти от прочих. Вместе с тем рассматриваемая теория получила свое окончательное оформление значительно позднее – в XIX в.

50