Глава 5

Ко второй группе можно отнести нормативные акты, в кото­рых справедливость понимается как категория соразмер­ности — справедливостьуравнителъно-распределяющая. При этом законодательное проявление справедливого распределения довольно многообразно: от денежной компенсации (например, ст. 1101 Гражданского кодекса РФ «Способ и размер компенсации морального вреда», которые должны быть справедливыми) и обеспечения равных возможностей для предпринимательской деятельности (например, ст. 3 Федерального закона от 18 июля 2011 г. № 223-ФЗ «О закупках товаров, работ, услуг отдельными видами юридических лиц») до требования социальной справед­ливости (например, ст. 6, 43 и 60 Уголовного кодекса РФ, ст. 2 Трудового кодекса РФ и др.).

Но есть и третья группа нормативных актов, в которых кате­гория «справедливость» понимается как безусловная доброде­тель — это разного рода клятвы и присяги (ст. 40.4 Федерального закона от 17 января 1992 г. № 2202-1 «О прокуратуре Российской Федерации», ст. 19 Федерального закона от 28 декабря 2010 г. № 4ОЗ-ФЗ «О Следственном комитете Российской Федерации», ст. 332 Уголовно-процессуального кодекса РФ «Принятие при­сяжными заседателями присяги») и др.

Пристальный взгляд на эти три группы нормативных актов позволяет выявить три смысла (проявления, ипостаси) спра­ведливости: 1) объективную материальную справедливость (как соответствие истине, т.е. тому, что есть на самом деле); 2) объективную формальную справедливость (как необходи­мость соблюдения определенных правил, процедур, т.е. форм); 3) субъективную справедливость (как человеческую доброде­тель, следование нравственным принципам и императивам). Вполне правомерно допустить, что эти виды, или ипостаси, справедливости могут в конкретном случае вступать в противо­речие друг с другом или даже превалировать одна над другой. Однако они, являясь не отдельными частями целого, а различ­ными проявлениями, свойствами целого, должны быть едины, т.е. видимые или искусственные противоречия между ними должны сниматься в стремлении к единству.

Необходимо также отметить, что принцип справедливости в понимании Конституционного Суда РФ (широкий подход) далеко не полностью совпадает с подходами, выработанными

144

на наднациональном уровне при толковании Всеобщей декла­рации прав человека (ст. 8, 10 и 11), Международного пакта о гражданских и политических правах (ст. 14) и Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод (ст. 6), хотя Конституционный Суд часто ссылается на эти междуна­родно-правовые акты. Напомним, что в них в тех или иных формулировках воспроизводится одна и та же идея: каждый обвиняемый в уголовном преступлении имеет право на то, чтобы его дело было рассмотрено гласно и с соблюдением всех требований справедливости компетентным, независимым и бес­пристрастным судом, созданным на основании закона. В про­цессуальной теории речь идет о праве на справедливое судебное разбирательство (в английской транскрипции fair trial), которое также, конечно, не сводится только к назначению справедли­вого наказания в рамках индивидуализации последнего, а по­нимается весьма и весьма широко. В решениях Европейского Суда по правам человека соблюдение права на справедливое судебное разбирательство главным образом сводится к обе­спечению широкого набора процессуальных прав и гарантий: 1) праву на доступ к правосудию; 2) праву на суд, созданный на основании закона; 3) праву на независимый и беспристрастный суд; 4) праву на равенство сторон; 5) праву на защиту; 6) праву на гласное судебное разбирательство; 7) праву на получение мотивированного судебного решения; 8) праву на обжалование судебного решения; 9) праву на окончательное и стабильное судебное решение; 10) праву на исполнение судебного решения; 11) праву на рассмотрение дела в разумный срок. В каком-то смысле можно сказать, что речь идет о понятии собирательном, включающем множество принципов правосудия, которые в российской правовой системе и в настоящем учебнике рассмат­риваются как самостоятельные.

Очевидно, что без обеспечения всех названных требований довольно трудно осуществлять справедливое правосудие. Но достаточно ли их? Если, например, при отправлении право­судия по уголовному делу суд все их формально обеспечит, но в результате признает виновным того, кто в действительности не совершал преступления, можно ли в таком случае считать приговор справедливым, а правосудие свершившимся? А если истец в состязательном гражданском процессе не смог доказать

145